Утолив желание, Рагнор снова притворился, что тоскует по Гвинет и не в силах вынести разлуку. Она лежала в его объятиях, гладя мускулистую грудь, и он коснулся ее губ легким поцелуем.
— Возьми меня с собой в Нормандию, Рагнор, — прошептала она. — Пожалуйста, любимый, не оставляй меня здесь.
— Не могу, — выдохнул он. — У меня нет своего шатра. Но не тревожься, у нас много времени, и я еще вернусь и, возможно, навсегда. Жди и не верь тому, что обо мне болтают. Не слушай никого, кроме меня.
Они снова поцеловались бесконечным страстным поцелуем, но голод был уже утолен, и Рагнор торопился скорее удалиться. Осторожно оглядываясь, он вышел из спальни, но ему и на этот раз повезло — на лестнице и в зале никого не оказалось.
Вулфгар привязал Гунна возле могучего боевого коня Вильгельма и оглядел сидевших под деревьями. При виде Рагнора, отдыхавшего в тени огромного дуба, он облегченно вздохнул, но не успокоился, пока не отыскал взглядом Эйслинн, наполнявшую протянутую лучником чашу. Заметив мужа, она с радостной улыбкой подбежала к нему. Со своего места Рагнор наблюдал за парочкой, притворяясь, что спит. Вашсль вместе с остальными ездил взглянуть на замок и сейчас подобрался к кузену, но тот, не обращая на него внимания, смотрел, как Вулфгар обнимает Эйслинн.
— Кажется, голубка приручила волка, — пробормотал Paгнор. — Вулфгар женился на девчонке. Вашель опустился рядом с кузеном.
— Возможно, и так, но от этого он не перестал быть норманном. Строит такой замок, словно собирается отразить штурм всех английских войск сразу.
— Бастард тешится надеждами удержать Эйслинн, — ощерился Рагнор, — но посмотрим, чья возьмет!
— Не суди о нем слишком легкомысленно. Забыл турнир? — отозвался Вашель. — Он умен и наделен достаточной силой, чтобы защитить себя и свой дом.
— Постараюсь поостеречься, — улыбнулся Рагнор.
Глава 22
Лето вступило в свои права, ребенок в животе Эйслинн рос вместе со стенами замка. Эйслинн, словно солнышко, обогревала жителей Даркенуолда и домочадцев и, казалось, заражала их своей неистощимой энергией. Поднимающийся с каждым днем замок вселял в них уверенность в собственной безопасности. Они безоговорочно полагались на обещание Вулфгара защищать и охранять их. Однако новая беда не заставила себя ждать. Правда, крепостные и крестьяне обрели богатство, о котором не могли и мечтать, с тех пор как их хозяином стал Вулфгар, но не прошло и нескольких месяцев, как шайка воров и грабителей обнаружила процветающее поместье, и с тех пор набег следовал за набегом. Вулфгар каждый день посылал патруль объезжать дороги, но даже такие меры предосторожности не помогали, и время от времени крестьянские семьи были вынуждены спасаться в доме, пока их добро грабилось и расхищалось.
По чистой случайности Вулфгар открыл более надежный способ предупреждать об опасности. Раскаленным июньским днем после обеда Эйслинн отдыхала в прохладе спальни. Она сняла платье, оставшись в рубашке и, измученная зноем, плеснула в лицо воды, чтобы немного освежиться. Вынув серебряное зеркальце, купленное Бофонтом на лондонской ярмарке, она начала причесываться, но в этот момент внизу послышался голос Вулфгара. Эйслинн выглянула в окно. С ним были Суйэн и трое рыцарей в доспехах — очевидно, они опасались, что в случае неожиданной тревоги их застигнут врасплох. Все пятеро вернулись из Крегана до полудня и теперь отдыхали в тени дерева, прежде чем вновь отправиться объезжать окрестности.
Эйслинн несколько раз окликнула мужа, но не смогла перекричать мужчин. Наконец она отвернулась, чтобы отойти, но в эту минуту солнечный луч ударил в зеркальце, и веселый зайчик заплясал на шлеме Милберна. Вулфгар немедленно начал оглядываться, пытаясь понять, откуда взялось светлое пятнышко, заслонился рукой и увидел в окне жену. Эйслинн, опустив зеркало, рассмеялась и помахала рукой. Вулфгар махнул в ответ, уселся, но неожиданно вскочил. Недоумевающая Эйслинн увидела, как муж вбегает в дом. На лестнице раздался топот, и в дверях появился Вулфгар.
Подойдя к окну, он повторил опыт, чем мгновенно привлек внимание оставшихся внизу. Вулфгар радостно рассмеялся и, подступив к жене, звонко чмокнул ее в щеку. При виде ее потрясенного лица он весело расхохотался:
— Мадам, вы просто всех нас спасли! Больше никаких долгих объездов, изматывающих и людей, и коней! — И, подняв зеркальце, словно драгоценное сокровище, добавил: — Потребуется поставить всего несколько парнишек на вершинах холмов, и мы захватим всю шайку!
Он снова рассмеялся и принялся страстно целовать жену, прежде чем направиться к двери, оставив ее ошеломленной и. счастливой.
Неделю спустя крик часового с верхушки башни призвал рыцарей к бою. Деревня опустела — мужчины вооружались всем, что попадалось под руку. Сигнал зеркальцем от одного из дозорных возвестил о приближении грабителей. Вулфгар выехал во главе своего маленького войска; многие сидели по двое и по трое на тех конях, которых удалось раздобыть. Они направились по дорожке, ведущей к Крегану, до которого было около получаса неспешной езды. Засада была устроена в глухом месте, откуда Вулфгар легко мог ринуться вниз на своем скакуне. Мужчины попрятались в зарослях и кустарнике, чтобы забрасывать грабителей камнями и стрелами, а хорошо обученный отряд лучников и копьеносцев Вулфгара засел чуть подальше, чтобы помешать отступлению.
Вскоре со смехом и криками появились ничего не подозревающие разбойники, нагруженные награбленной добычей. Неожиданно перед предводителями выросли четверо рыцарей и великан-викинг. Смех застрял у них в глотках; сзади напирали остальные мародеры. Вулфгар взял пику наперевес и наклонился вперед. Земля задрожала под копытами пяти боевых коней. Грабители попытались сбежать… Вскоре поляна являла собой безумное месиво тел.
Один разбойник, похрабрее, попытался было отразить нападение, но в воздухе просвистел боевой топор Суэйна и на землю упала отрубленная рука, а короткое копье викинга вонзилось храбрецу в грудь. Пика Вулфгара пригвоздила к земле другого. Блеснул длинный меч и запел, устилая путь трупами. Тех, кто пытался скрыться, настигали стрелы. Умирающий оборванец рассказал, что их лагерь находится в самой глубине болот, туда Вулфгар и повел своих людей.
Однако обитатели лагеря были предупреждены и разбежались кто куда, бросив все, чем владели. Лишь четыре раба, прикованные к столбу под открытым небом, были отданы на потеху негодяям. Голод и побои оставили от бедняг только кожу до кости. Среди них оказались молодая девушка, не успевшая скрыться от грабителей, норманнский рыцарь подобранный раненным на поле боя, и двое крепостных, похищенных из маленькой деревеньки к западу от Лондона.
Вулфгар и его люди задержались, чтобы успеть обыскать хижины и собрать те немногие ценные вещи, которые смогли найти. Посадив освобожденных пленников на захваченных лошадей, они подожгли лагерь в назидание другим ворам, которым может приглянуться это место.
Девушку вернули счастливым родителям, заплакавшим от радости, а мужчины оставались в доме, пока не поправились, а потом разошлись каждый своей дорогой, и в Даркенуолде вновь воцарилось спокойствие. Однако нашлись и такие, кому подобная жизнь была не по нраву. Гвинет особенно раздражало сознание того, что она здесь всего лишь немногим более чем гостья и во всем зависит от милости хозяина и хозяйки. Даже Хейлан перестала ей слепо подражать и заметно охладела к прежней покровительнице. Поняв, что от Гвинет не дождешься подачек, молодая вдова, которая должна была к тому же заботиться отныне о сыне, редко находила время, чтобы поболтать с ней.
