Грегори козырнул и отодвинулся ближе к трубе. В боевой обстановке сержант оказался еще большим зверюгой, чем обычно.
Пользуясь передышкой, капрал поменял картридж подствольника на новый, рачительно спрятав початый в подсумок.
Они торчали тут уже минут десять, а оба взводных все еще совещались в стороне от прочих. Грегори их прекрасно понимал. Сам он не видел ни единого способа прорваться наверх без значительных потерь.
И, лишь устало присев на влажный пол, Грегори наконец-то улучил момент и посмотрел на потолок. Оказывается, он не был сплошным. Вдоль крыши от края до края шли четыре прозрачные полосы, по одной над каждым рядом баков. Капрал усмехнулся от пришедшей на ум ассоциации. Они что тут, хлореллу выращивают?
— Отделение, приготовились! — Голос Чейза прямо-таки лучился довольством.
— Что случилось, сержант? — не удержался от вопроса Грегори. Судя по возгласам на общем канале, остальных бойцов отделения этот вопрос волновал не меньше.
— Нам в поддержку выделили два АКИ. Будут здесь с минуты на минуту и крышу нам пушками подчистят.
На общем канале на секунду воцарилась радостная какофония. Новость, что тебе не придется нестись в лоб на плюющиеся огнем стволы, может вызвать возглас радости даже у самого выдержанного человека. Хорошо все-таки сражаться на стороне того, кто господствует в воздухе! Вот только…
Грегори вновь толкнул Чейза в плечо:
— Сержант, а пушки «Молний» нас самих не зажарят?
Чейз быстро взглянул на потолок, но в голосе его не слышалось ни грана тревоги, он просто лучился уверенностью:
— Перекрытие толстое, короткими импульсами такое не пробьешь. Все в порядке, бойцы!
И все-таки Грегори от греха подальше перебрался к продырявленному баку. По крайней мере, с одной стороны он будет теперь прикрыт. Если кто и обратил внимание на его маневр, смешков на общем канале не раздалось, а несколько десантников последовали примеру. Почти сразу корпус задрожал, и внешние микрофоны уловили нарастающий протяжный гул реактивных двигателей. Мало что может сравниться по шуму с несущимися на бреющем полете аэрокосмическими истребителями.
Шум разросся до нестерпимого, такого, что только надетый шлем спасал от временной глухоты. Пара АКИ пронеслась над самой крышей, и шум стал стихать, удаляться.
— Все? — недоуменно озвучил свой вопрос Грегори.
И получил в ответ рык Чейза:
— А тебе еще чего нужно, Оттхорн, фейерверка?! АКИ расстреляли друзей на крыше и полетели дальше. Мы не одни такие важные персоны!
Тут Чейз запнулся и через секунду продублировал команду взводного:
— Отделение, вперед!
Оторвавшись от бака, Грегори рванулся к лестнице:
— Гранаты!
Засевшие у лестницы десантники зашвырнули по паре гранат каждый. Бегущие, и Грегори в их числе, останавливаться не стали. Поставленные на подрыв от касания, гранаты все равно взорвутся раньше, чем они выбегут под их осколки.
Грохнуло за миг до того, как шлем Грегори показался над срезом крыши. Он услышал короткий взвизг разлетающейся стали и тут же прыгнул, буквально вылетая на шероховатый, коричневый «бетон» крыши. Бетон, украшенный несколькими проплавленными полосами промахов и усеянный не менее чем десятком неподвижных фигур в темно-багровом. И двумя фигурами вполне даже живехонькими, бегающими и стреляющими!
— Цель! — Грегори заорал даже раньше, чем успел сообразить и поймать в прицел одну из фигур. Он был занят, очень занят. Его тело еще не коснулось бетона, а он уже искал укрытие. И не находил! Крыша оказалась ровной, гладкой как бильярдный стол. Лишь невысокий бордюр по краям да будка, прикрывающая выход. Но он ведь выпрыгнул из нее, как раз в сторону этих, более массивных, чем обычные аспайры, фигур.
И два аспайра, так не похожие на ставших уже привычными ополченцев, выстрелили. И оружие их так же отличалось от уже привычных «дробовиков». Вместо роя слепящих шариков в сторону выбегающих из будки десантников понесся сплошной поток огня.
Поток, толщиной в руку взрослого мужчины, прошел над самой спиной распластавшегося в прыжке Грегори и ударил в грудь выбежавшего следом десантника. Панцирь боевого костюма держал «дробовой» сноп из оружия ополченца, но этот жгут пламени оказался гораздо смертоноснее. Он перерубил десантника вместе с его боевым костюмом и ударил в следующего, разнеся тому грудную клетку.
Грегори, едва коснувшись бетона, моментально перекатился. И в то место, где он окончил прыжок, тут же хлестнул, расплескивая бетон, пламенный жгут. Перекатившись, капрал очутился на ногах и тут же, не останавливаясь ни на секунду, прыгнул наискосок влево. Человеку труднее поворачивать ствол вправо — это выгадывает чуточку времени, что так важно в ближнем бою. И расчет оправдался, следующий жгут тоже запоздал, лишь бессильно разбрызгав бетон. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно он замешкается, и тогда… Времени подумать о «тогда» у Грегори не было, все его силы уходили на салочки со смертью.
Но теперь, когда один из стрелков отвлекся на Грегори, остальные получили шанс. Оружие у аспайров-солдат было импульсным и не очень скорострельным — один пламенный жгут в секунду. И хотя каждый такой жгут убивал как минимум одного десантника, некоторые все-таки умудрялись избежать встречи со смертью. Они выкатывались на крышу и тут же, заранее получая целеуказание от боевого костюма Грегори, открывали огонь.
И снова стало ясно, что бой столкнул их с непростыми аспайрами. Разогнанные до полутора километров в секунду пули бессильно колотили по броне «солдат», чаще всего с визгом уходя в рикошет. И даже кинетический удар, казалось, игнорировался ими. По крайней мере, оба продолжали стрелять.
Но вот под ногами одного из них рванула граната из подствольника, затем вторая. Дымные всплески разрывов заставили аспайра пошатнуться, и, пользуясь паузой в его стрельбе, на крышу ворвались еще трое десантников. Эти стреляли одиночными, давая возможность конденсаторам накопить импульс и разогнать пулю до трех километров в секунду. Удар такой силы оказалось не по силам игнорировать даже «продвинутым» аспайрам. В того, кто стрелял по все еще уворачивающемуся от смерти Грегори, угодила пара таких пуль. Броню не пробили и они, но двойной удар отшатнул его, сбив прицел.
Грегори как раз готовился прыгнуть, но, увидев, как шатнуло аспайра, остановился и одну за другой выпустил в него все гранаты из подствольного гранатомета. Две из них угодили прямо в аспайра, в туловище.
Тридцатимиллиметровые цилиндрики осколочных гранат тоже не могли пробить броню, но, судя по тому, как ошарашенно замер аспайр, взрывы на теле изрядно оглушили его. И Грегори, в которого больше не стреляли, спокойно навел крестик прицела на голову шатающегося ящера.
Удар трехграммовой пули подобен удару кувалды. И, даже не пробив броню, она бросила аспайра на его заканчивающуюся кургузым хвостом задницу. Второй выстрел опрокинул его навзничь, а потом, озверевший, уставший до кровавых кругов перед глазами Грегори, переключился на автоматический огонь и, припав на колено, стал поливать упавшего ящера длинными очередями. Он стрелял до тех пор, пока не закончился магазин. К тому моменту, как пронзительно заныл счетчик боеприпасов, фиксируя «ноль», залегшие возле будки десантники опрокинули и второго аспайра.
