ситуация там, в аномалии, я, спасая шкуру, рвану куда подальше. Детали уже обговорены с близнецами, и я знаю что и как мы будем делать. Они – вернутся. Я – нет.
Впрочем, думаю, невелика потеря.
Я постарался улыбнуться максимально честно и открыто:
- Конечно, малышка. Обязательно вернусь и мы еще разок сыграем во что-нибудь. Хорошо?
- Ага, - расцвела девочка. – Буду ждать!
- Вот и славно, - я потрепал ее по макушке и кивнул Иоганну. – Идём, что ли?
- Идём, - согласился тот.
***
К сожалению, в эту аномалию нельзя было брать лошадей. Более того, идти приходилось гуськом, позади Ганьи, которая внимательно изучала дорогу. Временами, кроме шуток, кидала перед собой болты.
Да уж, кажется, настала пора определяться: за Долг я, Свободу или за Монолит.
Иоганн, как мог, помогал ей. Перед заходом вглубь пораженной территории он извлёк из своего безразмерного чемодана несколько приспособлений непонятного назначения, с которыми не расставался ни на секунду.
Ну а мы все были совершенно бесполезны. Единственное, что могли, так это глазеть по сторонам, благо, посмотреть было на что.
Да, в этой аномалии время не устраивало фокусы, но всё равно, едва только пересекли незримую границу, то поняли - тут творится полный трэш.
Во-первых, в воздухе витала серая взвесь, напоминавшая пепел. Но при этом не было ветра. Вообще. Даже намёка на него. И при этом невесомые хлопья и не думали падать на землю.
Во-вторых, земля.
Она цвела и пахла.
Зелёный ковер устилал пространство впереди и по сторонам. Трава, густая и высокая – почти до пояса мне – тянулась во все стороны, и не думая заканчиваться. Но она, как ни странно, совершенно не лезла на старую двухполоску, потрескавшуюся, полную выбоин и дыр, но всё ещё неплохо сохранившуюся. За четверть тысячелетия-то!
Деревья и кусты отсутствовали как класс, и Ганья настрого запретила сходить с асфальта, а потому мы были вынуждены идти по центру дороги.
В-третьих, голоса.
До меня то и дело долетали обрывки фраз, шепотки, стоны. Разок даже различил затихающий вопль, полный отчаяния и ярости. Чем-то это напоминало заповедный лес, что тоже не прибавляло оптимизма.
Морвин с Илэром первое время едва не падали в обморок, и даже Ананде было не по себе. Я, говоря начистоту, тоже жалел, что не взял сменные портки. Если кошмар продлится, они могут оказаться очень даже кстати.
Ну и, в-четвертых, конечно же, нельзя было не отметить всё приближающийся город.
Нет, он не светился, как проклятые магией времени поселения Ночной Земли, но, тем не менее, выглядел пугающе. За границей аномалии он походил на груду развалин, но чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось видно, что многое сохранилось. Впереди возвышались пусть и не небоскребы, но весьма крепкие многоэтажки. Пустые, мёртвые, смотрящие на нас слепыми глазницами окон. И приближающиеся с каждым шагом.
От них веяло угрозой, страхом, смертью.
Я не мог точнее сформулировать ощущения, но изрядно обострившееся за последние месяцы восприятие и неплохо прокачавшаяся интуиция в один голос вопили: не иди туда!
Жаль, выбора у меня не осталось.
Чтобы хоть как-то скрасить тягостное молчание, я решил задать вопрос Ганье:
- Слушай, а почему нельзя в траву? Что там такое?
- Из неё не выбираются, - коротко ответила бесовка, и не думая оборачиваться. – Нет выхода.
Я сглотнул и покосился на зелень. Вроде, не то что бы прям такая высокая. Как же в ней можно заблудиться-то? И как они это проверили?
На этот вопрос наша провожатая ответила не сразу. Казалось, ей не очень приятно вспоминать произошедшее.
Наконец, она все же произнесла:
- Мы потеряли двоих. Один решил проверить, вторая – пошла его вытаскивать. Связь прервалась сразу же: и обычная, и магическая. А потом исчезло ощущение их присутствия. В траве живёт зло. Оно убивает даже нас. Понимаешь?
Попробуй тут не пойми, когда два беса – существа крайне могущественные и опасные в бою – просто берут и испаряются.
А хуже всего то, что за городом, возможно, продолжатся заросли. И как мне тогда быть? Хотя какие тут варианты? Не оставаться же на расправу? Придется рисковать.
«Айш-нор, знаешь что-нибудь?»
- Сие неведомо мне, хоть и чую злобу, что таят кусты. Мертва, направлена наружу, не желаю, дабы проверял всё ты.
Паскуднее и паскуднее. Ладно, попробуем полюбопытствовать ещё.
- Чего нужно опасаться, помимо травы?
- Гравитационных ловушек, - тотчас же отозвалась Ганья, кидая очередную гайку. – О, вот одна такая.
Я с отвисшей челюстью смотрел, как ржавый кусок железа вместо того, чтобы упасть, поднялся в воздух, завис там на пару секунд, а потом неведомая сила стиснула его, смяла, превратив в маленький плотный шарик.
Тот пару секунд повисел, после чего со стуком упал на асфальт и покатился, замерев через полметра.
- Бля! – высказал я всё, что думаю об увиденном.
Как ни странно, Иоганн поддержал меня.
Артефактор с раздражением смотрел на одну из своих магических приблуд, напоминавшую помесь компаса с часами, выполненными в готическом стиле из серебра, золота и со вставками малахита.
- Не показали ничего, - мрачно пояснил он, пряча часокомпас в один из внутренних карманов. – Не помогут тут, стало быть.
- Может, просто сбились или не настроились, - предположил я, заслужив укоризненный взгляд. – Ладно, ладно, о величайший из артефакторов, ни на секунду не сомневаюсь в твоем профессионализме. Дальше что?
- Дальше будем полагаться на старые и проверенные способы, - он указал на металлический шарик, продолжавший лежать на асфальте.
И мы полагались.
Сперва аккуратно обошли аномалию, затем двинулись вперёд, время от времени меняя уставшую Ганью. Увы, но ввиду повышенной живучести, в авангарде приходилось идти либо мне, либо Сюин. Сразу стало понятно, чего это Патрик так возбудился, увидев нас.
Ещё бы, такие отличные многоразовые сталкеры!
Впрочем, остаток дороги мы прошли без приключений. Да, несколько раз встречали на пути гравитационные аномалии, но обходили их безо всяких проблем.
Всего-то шесть часов унылого изматывающего марша - и пятнадцать километров пути остались позади нас. Ура, сука, ура!!! Спасибо, бладж, Дамхейн, умеешь ты познакомить с красотами и показать новые, интересные места.
Впрочем, как выяснилось, вместе с дорогой заканчивалась и лёгкая часть пути. Так Ганья и
