получения этого результата, но [и] по отношению к Бонч-Бруевичу сделал все возможное, чтобы предупредить его. Я был рад, потому что мне хотелось бы, чтобы Амфитеатров понял, что мой выход есть не каприз, а необходимость; что он разрывает с целым направлением, что его мысль – соединить несоединимое – глубоко ошибочна. Теперь это уже сделано»647.
Лопатин, получив сообщение от Амфитеатрова, что «все редакционное дело переносится сюда», в Феццано, с оставлением в Петербурге «только безгласного исполнителя здешних решений», ответил 17 июля: «Очень печально, что с Водовозовым идет так шероховато. С одними заграничными силами и редакцией не управиться»648. Но Горький не жалел о потере и 19 июля написал Миролюбову: «Если голос мой имеет какое-либо значение в конфликте редакции “Современника” с г. Водовозовым – передаю право голоса моего Вам»649. Правда, Амфитеатров жаловался Лопатину, что как редактор Чернов – «чудовищно ленивый и небрежный» (10 августа), «неаккуратен, как кукушка», «помощник – никакой» (17 августа), «принципиальное неряшище и неаккуратище» (30 августа), но «плачевнее всего <…> совершенный неуспех публицистики Чернова в России», где она «не нравится», «письма пишут недовольные, печать равнодушна», и, как оказалось, «государственный переворот наш», т. е. отставка Водовозова, «не дал ни единого подписчика, которого можно было бы приписать эсеровскому варяжству» (2 сентября)650.
Но поскольку Амфитеатров хотел быть единовластным «хозяином» журнала, союз его с Черновым и Миролюбовым, недоумевавшим: «…к чему было затевать эту историю с Водовозовым»651, оказался тоже недолговечен: предложенное им сотрудничество без права решающего голоса привело в октябре к выходу обоих из редакции (с отказом Горького от участия в «Современнике»652), что предопределило возвращение в нее Водовозова. Именно он представлял «Современник» на совещаниях редакторов двух десятков периодических изданий столицы (В. Г. Короленко и Н. Ф. Анненский от «Русского богатства», Д. Н. Овсянико-Куликовский и Е. В. де Роберти от «Вестника Европы», А. С. Изгоев от «Русской мысли», И. В. Гессен от «Речи», М. И. Ганфман от «Современного слова» и т. д.) по вопросу об учреждении Петербургского общества литераторов и ученых (вместо закрытого 1 июля 1911 г. властями С.-Петербургского литературного общества) и по установившейся традиции был избран в комиссию для выработки его устава653.
Но в декабре и сам Амфитеатров отказался от редактирования «Современника», в котором его сменил историк литературы Е. А. Ляцкий. Убеждая Горького, что поведет журнал «в направлении беспартийного радикального органа, отводящего вопросам социализма первое место», Ляцкий указывал, что «из старой редакции остался лишь В. В. Водовозов»654, и вдохновитель левого блока, сменив гнев на милость, вернулся в «Современник». А по поводу неудавшегося «романа» его с «Черновыми и Амфитеатровыми», вызвавшего язвительные шпильки Ленина: «А “Современник”-то догадался-таки умереть. Хороший это поступок с его стороны» – «Рад, каюсь, что у них “лопается”»655, Горький возразил, что журнал «не лопнул»: первая книжка «довольно интересна», тираж увеличился до 6 тысяч и, вероятно, издание возьмут в свои руки «беззаглавцы» и меньшевики656.
С лета 1912 г. Водовозов был занят выборами трудовиков в 4‐ю Государственную думу и изданием газеты «Столичные отклики», и Ляцкий, совершавший заграничный вояж657, 4 сентября напоминал ему: «Сближение мое со Станкевичем и Вами имело целью именно сделать “Соврем[енник]” органом трудовой группы, которой принадлежит, по моему убеждению, выдающаяся роль в развитии ближайших задач времени. <…> А то ведь мы четыре месяца ждем Вашего внутр[еннего] обозр[ения], и с этой стороны журналу наносится непоправимый вред. <…> Итак, Василий Васильевич, убедительнейше прошу Вас – поставьте “Современник” ближе к трудовой группе. В этом для нас единственный выход из тупика»658. Хотя Горький уговаривал Ляцкого и Певина, гостивших у него на Капри, передать «Современник» трудовикам659, он полагал, что статьи Водовозова и В. Б. Станкевича, посвященные думским выборам660, «напрашиваются на возражения, могут вызвать полемику», чего «следовало бы избегать», и предлагал: «…хорошо, если бы они переехали в “Кругозор” Тихонова»661.
Речь шла о ежемесячном литературно-политическом журнале, созданном В. А. Тихоновым, который при организации «Современника» входил в его редакционно-издательский комитет, но, если верить Амфитеатрову, «ровно ничего не делал, всем мешал скулением и страхами», а затем «обиделся и отстранился»662. Горький советовал Тихонову придать «Кругозору» определенную политическую «физиономию», превратив его в орган трудовиков, программа которых, «несмотря на ее неясность, несомненно будет иметь успех в среде демократии»663. Тихонов ответил 2 октября, что размышлял, кому бы поручить «наитруднейший» отдел внутренней политики: «Думал даже обратиться к В. В. Водовозову, но – (между нами) – В[асилий] В[асильевич] так сух, педантичен и односторонен, а я так боюсь именно этого налета на “Кругозор”, что удерживался от обращения к В. В. Водовозову». Тихонов повторил это и в письме от 18 октября: «В. В. Водовозова же я прямо побаиваюсь: очень уж он педант, да и суховат»664. Сам Горький отказался от участия в «Кругозоре» (вышли всего два его номера), оставлявшем, как он замечал, «совершенно определенное впечатление – ненужности», и без обиняков бросил Тихонову: «Редактор Вы плохой…»665.
В объявлении о подписке на 1913 г. сообщалось, что «Современник» – «ежемесячный внепартийный прогрессивный журнал литературы, истории литературы, науки, истории искусства, общественной жизни и политики, издаваемый при постоянном участии А. В. Амфитеатрова666 (общественная сатира), В. Я. Богучарского (история), В. В. Водовозова (социально-политический отдел), Максима Горького (художественная литература), Е. А. Ляцкого и П. Е. Щеголева (история литературы), М. П. Павловича (иностранный отдел)»667. Но основную редакционную работу вели, по выражению Кусковой, «из‐за кулис»668 Водовозов669 и Ляцкий, признававшийся Горькому около 9 ноября 1912 г.: «Чувствую только, что вести дело большого журнала вдвоем, как это мы делали до сих пор с Водовозовым, который, кстати сказать, скоро будет изъят из обращения, невозможно…», и повторивший 27 ноября: «Водовозов не сахар, но ему до кутузки остались недели»670. Хотя благодаря привлечению к следствию еще за одно «литературное преступление» крепости удалось избежать в связи с амнистией по случаю трехсотлетия царствующей династии, в начале 1913 г. петербургская редакция «Современника», в которую, помимо его издателя Певина, входили Богучарский, Водовозов и Щеголев, снова оказалась на грани раскола.
Вначале, 10 января Горький предлагал ограничить в правах Щеголева, интересуясь: «М[ожет] б[ыть] – его в состоянии заменить Водовозов?»671 Но уже 8 марта Ляцкий описывал ситуацию в редакции так: «Певин и Богучарский стоят на позиции блоковой (левее кадетов), приемлют марксизм
