Так зачем от этого отказываться?
В тот мартовский вечер я окунулся в праздник, я был на коне, и даже к Ричарду, сидевшему вместе с женой и одетому в тесный, сшитый в семидесятых костюм, я подошел, чтобы сказать, как он мне нравится, он держит меня в ежовых рукавицах, но это и правильно, ведь в итоге все вышло к лучшему, верно? Все вышло к лучшему, да?
Да, все получилось отлично.
Я ему не нравился, но признаться в этом он не мог, поэтому выдавил козлиную улыбку. Я был недостижим, я готовился стать звездой, а он — всего лишь директор маленькой школы; разумеется, я уделю ему пару минут для любезной беседы.
Я заметил матерей Вивиан и Андреа, они были подругами и сидели теперь за одним столиком и курили; я присел рядом, хотел поболтать про их дочерей, какие же у них чудесные дочери, живые и прекрасные, и в жизни у них все сложится, в этом я не сомневаюсь.
Прежде я с ними не разговаривал, разве что на родительских собраниях, но тогда беседа носила формальный характер, я рассказывал об успехах и поведении их дочерей, а женщины внимательно слушали меня, задали пару вопросов, наверняка придуманных заранее, а после растворились в темноте, отправились домой, к детям, которые сидели и переживали, что принесет им эта беседа с учителем — или что разоблачит. Сейчас ситуация была иной, в руках у каждого из нас было по бокалу, вокруг, пошатываясь, бродили люди, громко играла музыка, воздух был плотным и теплым, я опьянел и желал им такого счастья, что едва не лопнул, наклонившись к ним и улыбаясь. Они сказали, их дети много обо мне рассказывают, просто без умолку, прямо как будто влюбились! Обе смеялись, а я сказал, что да, когда у тебя восемнадцатилетний учитель, это непросто, но они все равно такие замечательные девочки!
На миг мне захотелось пригласить кого-нибудь из них на танец, но я оттолкнул эту мысль, им же лет тридцать пять, не меньше, поэтому, хотя они мне и подмигивали, когда я только подсел к ним, в конце концов я встал и пошел дальше, поболтал с одними, потом с другими, вышел на улицу взглянуть на искрящуюся внизу деревню и темное море рядом с ней, а когда вернулся внутрь, то отправился разыскивать Нильса Эрика, чтобы сказать ему, какой он отличный приятель и как мне повезло снимать дом с ним на двоих.
Осуществив задуманное, я снова вышел наружу — хотел еще раз полюбоваться видом. Внизу стояли мои девчонки, и я спустился к ним. Вивиан была вместе со Стеве, а Андреа стояла рядом с Хильдегюнн, я спросил, все ли в порядке, и они ответили, что да, и слегка посмеялись, глядя на меня, возможно, потому, что я был пьян, кто знает, да и какая разница, я торопился назад, в прокуренное помещение, в два прыжка преодолел лестницу, протолкался внутрь, и там, словно откровение, передо мной оказалась девушка.
Я замер.
Все во мне замерло. Она была красива, но красивых много, не в этом суть, главное — это смотревшие на меня глаза, темные и полные жизни, частью которой хотелось стать и мне. Прежде я ее не видел. Но она была из местных, из нашей деревни, это я понял, едва взглянув на нее, потому что на ней была футбольная форма, рубашка, шорты, гетры и бутсы, так оделись все, кто обслуживал праздник, потому что праздник организовала футбольная команда, а с какой стати кому-то пришлому бесплатно работать на вечеринке, устроенной футбольной командой Хофьорда?
В руках у нее был поднос с пустыми бокалами.
При виде ее, красивой и фигуристой, в футбольной форме и бутсах, я ощутил дрожь. Я перевел взгляд на ее голые икры и коленки, я знал, что смотрю туда, и, чтобы скрыть это, глянул сперва в одну сторону, потом в другую, как будто изучая помещение.
— Привет, — улыбнулась она.
— Привет, — ответил я. — А ты кто? Я тебя тут прежде не видел, это точно, ты такая красивая, что я бы не забыл.
— Меня зовут Ине.
— Ведь ты же вряд ли тут живешь, только из дому не выходишь?
— Нет, — она рассмеялась. — Я живу в Финнснесе. Но родом я отсюда.
— А я тут живу, — сказал я.
— Это я знаю. Ты работаешь вместе с моей сестрой.
— Серьезно? Это с кем?
— С Хеге.
— Ты сестра Хеге? Почему же она не сказала, что у нее такая красивая младшая сестренка? Ведь ты же ее младшая сестра, верно?
— Ну да. И правда, чего это она не сказала? Может, защитить меня хочет?
— От меня? Да я самый безобидный во всей деревне.
— Верю. Но я пойду — мне надо еще вот это отнести. Видишь же, я сегодня тут работаю.
— Да, — сказал я. — Но мы еще увидимся? Когда ты закончишь, да? Ведь наверняка потом у кого-нибудь еще и продолжение будет. Пойдем с нами? Поболтаем.
— Ну ладно, посмотрим. — Она направилась к маленькой кухне за сценой.
Праздник для меня закончился. Что бы дальше ни происходило, меня это не интересовало. Единственной, от кого я весь вечер глаз не мог оторвать, была прекрасная официантка в футбольной форме.
Сестра Хеге!
Хеге же со мной всем делится, почему она не рассказывала о сестре? Я отыскал Нильса Эрика и сказал, что после праздника нам надо устроить дома вечеринку. Нильс Эрик колебался — он устал, но я уперся и не сдавался. Если ему присутствовать не обязательно, то ладно, сказал он. Ну немножко-то посиди, сказал я, и больше никого не приглашай. Ты что-то задумал, да, спросил он, кого-то себе приметил, да? А то, бросил я и, чтобы не расслабляться, налил себе еще. Дожидаясь окончания праздника, я время от времени поглядывал на нее. Она сновала между кухней и залом, потом встала за лоток с хот-догами, но я туда не пошел, хотя мечтал купить у нее хот-дог, просто чтобы полюбоваться, как она выдавливает на сосиску кетчуп с горчицей. Но тогда пришлось бы потратить время с ней впустую, а я не хотел отвлекаться от планов провести с ней вечер, не хотел навязываться и мозолить глаза. Но, когда она улыбнулась мне, я все-таки сказал, что после праздника у нас намечается продолжение, мы живем в желтом домике у поворота и что ее присутствие невероятно украсит нашу вечеринку.
— Ладно, посмотрим, — повторила она, но с улыбкой, а в ее темных глазах блеснули искорки.
Боже милостивый, пускай она согласится! Пусть она придет!
Музыканты опять заиграли. «Cocaine» Эрика Клэптона.
Когда они доиграли, я захлопал, силы были уже на исходе, я вышел на улицу, увидел, как Тур Эйнар, широко улыбаясь, болтает с двумя девятиклассницами, чуть поодаль — парочку, обнимающуюся в машине, школу за футбольным полем, в темноте похожим на насыпь, зажег сигарету, допил водку, обернулся и увидел, что ко мне направляется Хеге. Внутренний голос подсказывал мне, что про Ине мне с ней лучше не говорить, иначе Хеге тоже к нам заявится, и положение окажется невыносимое.
— У тебя все в порядке? — спросила она.
— Не жалуюсь, — сказал я.
— Ты познакомился с моей сестрой?
— Ага. Ты хорошо прятала. Я и не знал, что у тебя вообще есть сестра.
