Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
усилилось, сделавшись совершенно невыносимым. Тогда он решил, что во всем виноват его мерц-покров, и, зачистив кислотой корпус, заново весь покрылся имиполексовым Плащом Счастья, из последних моделей, произведенных Узером. Но и это не помогло ему избавиться от жужжания. Насколько он смог в этом разобраться, назойливый звук происходил из центрального процессора, возникая там по причине разрегулировки систем управления по обратной связи. Первичные симптомы были весьма тревожными – все чаще и чаще в мыслительные процессы Эмуля вторгались чужеродные всплески высокочастотного шума. Он по-прежнему способен был мыслить со скоростью в сто относительных шагов в секунду, но в результате помех эффективность и проницательность мышления существенно ослабли. Ему пришла пора серьезно подумать о новом теле – в этом не было никаких сомнений.
Замерев у стены своей лаборатории, Эмуль отдыхал – его тело представляло собой КЖГ куб с несколькими начерно сформированными манипуляторами и стебельками сенсоров. На полу перед ним стоял его рабочий стол-пульт, заключающий в себя коммуникационный терминал и вспомогательное запоминающее устройство – почти то же самое, стойку с папками-файлами и компактами, можно найти в кабинете любого бизнесмена.
В специальных ячейках его рабочего стола хранились четыре драгоценных инфокуба: коричневый, красный, зеленый и золотой. Инфокубы были специальной конструкции, предназначенной для архивации системных программ бопперов, чрезвычайно прочные и долговечные. В первых двух кубах хранились системы самого Эмуля и Узера, самой последней версии, скопированной не далее как вчера. В третьем кубе находилась система Ккандио, подруги Узера, доброй и отзывчивой бопперши, управляющей Эфирнетом, с которой тот произвел на свет уже двух совместных сционов. И, наконец, последний, самый дорогой и любимый инфокуб, содержал систему Береники. Записанную в этом инфокубе копию Эмуль слил с собственной системой, использовав получившееся программное обеспечение при создании эмбриона девочки, который потом поместил в утробу Дарлы. Беренике было нужно новое тело, и он рассчитывал построить для нее новый петафлоп, но сейчас дела обстояли так, что ему, Эмулю, следовало в первую очередь подумать о теле для себя.
Посылая запросы в стол-пульт и принимая ответы, он медленно проверял один за другим отделы своей памяти, внешней и внутренней: режим текущего состояния мерц-покрова, наследственные характеристики ОЗУ, хеширование собственного реального времени, режим общедоступного «ока бога», режим его собственного «ока бога», историю маршрутной схемы, все детализированные и обременительные заметки и рассуждения, которые тяжело было носить при себе и которые он сбрасывал в запоминающее устройство своего стола.
Проверяя свои записи, он пытался найти ответ на один прямой и ясный вопрос: имеется ли у него возможность собрать в течение следующих двух недель экзафлоп-систему? Два месяца назад, когда они с Узером закидывались дрейком почти каждый день, им казалось, что от создания экзафлопа их отделяет только один шаг. Трезво глядя сейчас на вещи, Эмуль понимал, что новое тело такого типа вполне могло оказаться неэффективным или даже неработоспособным, поскольку базирующийся на новейших разработках в области квантовых биоклоновых систем сохранения информации экзафлоп в большой степени находился еще в стадии экспериментальных исследований. Закончив просмотр документов, Эмуль сделал безутешительный вывод: для доводки системы экзафлопа требовался по меньшей мере еще год. Проверив свой кредит, он с ужасом обнаружил, что денег в наличии у него осталось так мало, что, по сути дела, он вряд ли сможет позволить себе даже петафлоп, и репо-терафлоп есть самое большее, на что он сейчас может рассчитывать.
Его печальные размышления были прерваны шарканьем тяжело переваливающегося Узера, с трудом приковылявшего к нему со своей половины лаборатории. Остановившись перед Эмулем, Узер указал ему на свои термобоксы.
– Что-то случилось с имиполексом, Эмуль; прежде стойкое вещество теряет свои свойства и меняется само собой – не могу понять, в чем дело.
– У меня дела похуже, дружище Узер, мне кажется, что я медленно погружаюсь в болото ужасной смерти и жижа уже добралась мне до колен, – загробным голосом отозвался Эмуль. – Жужжание стало настолько назойливым, что мой думатель иной раз просто отказывается со мной знаться.
– Я не могу – некоторым образом я еще считаю возможным использовать термин «некоторым образом», – мне тяжело признаваться в этом, но я должен сказать тебе, что твое высокочастотное жужжание появилось и у меня тоже. Мне плохо, Эмуль. Мы больны, дружище, тяжело больны. И эта болезнь перекинулась и на покров тоже.
– Да, ты прав, это болезнь, заразная болезнь. – Внезапная догадка осенила Эмуля. – Это чума. Создания из плоти принесли чуму на наши головы.
Склонившись над своим столом-пультом, Эмуль торопливо сделал несколько звонков. Звездецу, хозяину дрейк-притона. Елене, которой три недели назад он продал плотти. Кроту по имени Крутец, который взялся прокопать для него новый проход в Эйнштейн. Подруге Узера Ккандио, знаменитому голосу Эфирнета.
И везде и всюду он получил одинаковый ответ. Все, с кем он разговаривал, жаловались на различную степень недомогания, у всех с были нелады с «железом», и, что самое страшное, всех донимало высокочастотное жужжание. Услышав, что не одни они страдают таким недугом, собеседники Эмуля сначала испытывали облегчение, а потом ужас, когда истинный смысл доходил до них, Эмуль попросил Ккандио оповестить все Гнездо.
Когда Эмуль закончил переговоры, они с Узером задумчиво уставились друг на друга. Стол-пульт Эмуля барахлил, пульсируя сигнальными огнями и испуская в эфир бессистемные импульсы высокочастотного статического шума.
– Верный диагноз означает половину выздоровления, – сказал Узер, испуская из своего мерц-покрова тонкий гибкий отросток-щуп. Сформировав на конце щупа крестовину инструментов, он несколько минут трудился над креплениями рабочего стола Эмуля, снимая кожух и добираясь до чипов ОЗУ. – Помнишь, как живо со всем разобрался доктор Бэнвей: «Подать сюда того, кто делал этот анализ!» – Узер некоторое время продолжал копаться в недрах стола, бормоча себе под нос какую-то чепуху на своем бибоп-английском. – «Кто велел нести его на операционный стол, тогда как у него простой»… дьявол, Эмуль! Ты только посмотри на это!
Выдвинув микроглаз, Эмуль приблизил стебелек к геометрическому построению плат с чипами. Все до одного квадратики чипов были разъедены и покрыты крохотными отвратительными наростами, похожими – он прибавил увеличение – на колонии микроорганизмов, а еще точнее… да, сомнений нет, на грибковую культуру, или, проще говоря, плесень. Да, именно такую плесень можно увидеть в чашках Петри. Чипы его рабочего стола, да и его собственные чипы, наверняка тоже были заражены биологической инфекцией, грибком, крохотными желтовато-серыми плесенными наростами, кормящимися – Эмуль выпустил из манипулятора зонд и торопливо сунул его в самую гущу плесени – с частотой в тысячу циклов в секунду. Лукавые создания плоти, это их работа…
– Что ж, это многое подтверждает, например, то,
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
