Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
И только лишь когда в три часа ночи поезд пересек границу между двумя государствами, он позволил себе ненадолго забыться коротким и тревожным сном.
II
1 июля 2020 г., 16 ч.30 мин, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, Национальный Центр Управления обороной РФ.
На этот раз в Зале Принятия Решений собрался весь Президиум Совета. Внимательный взгляд постороннего наблюдателя мог бы отметить, как разительно изменилась обстановка в Зале. Там внизу, еще с утра чувствовалась напряженность и связанная с ней нервозность. Операторы, сидящие в «партере» нервно и дёргано барабанили по клавиатуре «персоналок», делая запросы, получая ответы, которые присовокупляли к общей информации, раздавали указания по подразделениям и сами, в свою очередь получали указания. Большие плазменные экраны с великолепным разрешением и немыслимой гаммой красок с калейдоскопичной скоростью выдавали все новые и новые порции информации, рисую при этом непонятные графики и диаграммы. На «бельэтаже» царила атмосфера угрюмой сосредоточенности. Там, наверху сидели уже далеко немолодые люди, сжимавшие кулаки до побелевших костяшек, наблюдая в прямом эфире гибель городов и их жителей. Но прошло не многим более трех часов пополудни, как обстановка «внизу» и «верху» зала в корне изменилась. Люди, сидящие внизу, поуспокоились. Их позы и движения стали более расслабленными и плавными. Создавалось впечатление, что для них уже все устаканилось и вошло в привычную и рутинную колею. Картинки на экранах уже не мелькали со скоростью бешеной карусели. У них было все готово, и они пребывали в ожидании приказа на совершение действий, которые начнут изменять мир и положение России в нем. Изменились настроения и на балконе. Вместо царившей до обеда угрюмой сосредоточенности на лицах всего Президиума и примкнувшего к ним врио Начальника Генштаба читалась тревожная озабоченность. В ожидании какого-то дедлайна они крутили головами, перебрасываясь короткими и рублеными фразами между собой. А еще они то и дело злобно косились на табло с часами. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Сейчас они мучительно ожидали звонка телефона от одной женщины. Наверное, никто из них ни разу в жизни не ждал с таким нетерпением звонка от женщины. Каждая минута промедления за сотни километров отсюда уносила чьи-то жизни, а они ничего не могли с этим поделать, вынужденные сидеть в мягких креслах и наблюдать в прямом эфире разворачивающуюся на их глазах трагедию.
— Да, черт возьми! Позвоните ей сами, Валерий Васильевич! — как всегда не утерпел импульсивный Рудов.
— Она сказала, что сразу свяжется с нами, как только будут известны результаты голосования. Она и сама сейчас, как на иголках, — отнекивался уже в который раз Афанасьев от наседающих коллег.
— А то мы как будто не знаем, чем оно закончится?! — злобно ощерился Начальник Главного Оперативного Управления.
— Да, знаем-знаем, Сергей Иваныч, но проформу все равно надо соблюсти, — поддержал Афанасьева Барышев, одевшийся сегодня в военную форму, а потому не отличающийся от своих соратников. — Ну, или хотя бы ее видимость в глазах мировой общественности.
— Все еще продолжаем играть по правилам принятыми не нами? — продолжал скалиться Рудов.
— Увы, милейший Сергей Иванович, — продолжал мягко увещевать разбушевавшегося «пруссака» глава нелегалов. — Обстоятельства требуют от нас этого. Ничего не поделаешь. Но часики тикают в нашу пользу, и вот увидите, наш ответ будет сокрушительным для всех недругов. Над этим ответом работаете вы, но и мы тоже не ждем у моря погоды.
— Кстати, Дмитрий Аркадьевич, — повернулся всем корпусом в своем кресле Афанасьев к Барышеву, — вы успели вывести из под удара своего резидента в Генштабе ВСУ?
— Оперативной информацией на данный момент я пока не располагаю, — честно признался, глава СВР, — но уверен, что необходимая информация до него дошла, и он уже предпринял все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы избежать наихудшего сценария.
— Да уж, — поежился Председатель КГБ (прежнее название «конторе глубокого бурения» вернули на пятничном заседании Высшего Совета), — если он вовремя не смажет оттуда пятки, то ему не поздоровится. На нем, мои коллеги, постараются отыграться по полной программе за все свои прошлые и настоящие неудачи.
Желая как-то смягчить нервозность, а заодно и уйти от «пыточной» темы, Юрьев поинтересовался у Тучкова:
— Вот, Николай Палыч, вам вернули долгожданное прежнее наименование, а когда мы увидим возврат памятник основателю вашей конторы?
— Вообще-то основателем нашей конторы, как вы выразились, был думный дьяк Данила Леонтьевич Полянский, а ему памятник так никто и не удосужился поставить, — вздохнул он, потупив хитрые глазки.
— Ой, я вас умоляю, — усмехнулся Юрьев, — вы прекрасно понимаете, о ком идет речь.
— Понимаю, — кивнул Тучков, — но мы тут посоветовались и решили с этим делом не торопиться. Для начала его окончательной реабилитации надо провести грамотную пропагандистскую работу. А какая, по-вашему, пропаганда находит наибольший отклик в умах, а главное в сердцах простого обывателя?
— Ну, не знаю, — беспомощно развел руками премьер, он же Министр обороны.
— Наглядная! — вмешался в диалог Сергей Иванович.
— Вот, именно! — живо согласился с ним жандарм. — А что может быть наглядней, чем… кино?!
— Кино?! — в один голос переспросили все сидящие рядом.
— Да-да! Нужно снять о нем кино. Не сериал, от которого быстро устают, но и не короткометражку, о которой вскоре все забудут. Нужен хороший полнометражный фильм, с ярким и исторически правдивым сценарием, с привлечением звезд отечественного кино. Эх, жаль, что умер Михаил Казаков, он как никто умел передать натуру того в кого перевоплощался. Причем, акцент киноповествования должен быть сделан не на его роли в становлении ВЧК, а его послевоенной гражданской деятельности, о том, как он боролся с беспризорностью, как восстанавливал из руин промышленность и транспорт. И еще было бы неплохо затронуть его личную семейную трагедию. В общем, фильм должен быть смотрибельным, а главное — душещипательным.
— Ого, Николай Палыч! — вскинул удивительно брови Борис Иванович. — Да, вы, как я посмотрю, у нас тонкий психолог. Я, пожалуй, потрясу Госкино на предмет финансирования съемки этого фильма. Готовьте сценарий.
— Я уже отдал распоряжение объявить конкурс на сценарий, — зарозовел лицом Тучков. — И попутно разрешил потенциальным сценаристам пользоваться закрытыми архивами КГБ, касающимися данной тематики.
Этот разговор «ни о чем» мог бы продолжаться и дальше, если бы его не прервал резкий и довольно неприятный звук входящего звонка одного из телефонов, стоящих чуть в стороне от основного пульта управления. Звук доносился из аппарата небесно голубого цвета, а это означало, что звонили из МИДа. Михайлов, маячивший где-то сзади, вместе с Коржиком, тут же коршуном кинулся к аппарату. И после первых слов, сказанных в трубку, поднес его Афанасьеву, слегка подрагивающими руками. На проводе (хотя
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
