сыну интерес к чтению. Истории про великого гения детектива Артура Фокса занимали почти все его внимание. Он боготворил этого выдуманного персонажа.
— Мистер Фокс, — строго посмотрел я на Сэма, — вспомните о праве клиентской конфиденциальности. Вы только что ее нарушили. Сдается мне, нужно заявить на вас кэпменам.
Восьмилетний рыжеволосый парнишка обворожительно улыбнулся нам, являя клыки и молниеносно скрылся за дверью, махнув рыжим хвостом напоследок.
— Маааам, а папа опять хочет меня посадить в Вестери-ярд! — послышался приглушенный крик ребенка.
— Простите, миссис Бейл, — я развел руками. Когда Сэм играл в детектива Фокса вместе с сестрой, он становился неуправляемым быстро двигающимся смерчем.
— Милый мальчик, детектив, — старушка улыбнулась, отчего на ее лице только прибавилось морщин.
— Ваши бы слова, да Святому Нику в уши, — усмехнулся я.
Милым он был только тогда, когда ему это выгодно, в остальное время его неуемная энергия могла поспорить разве что с вредностью Гвен. Эта маленькая ведьма в последнее время плохо переносила отказы и излишние поучения. Порою между ней и Джойс воздух начинал искрить от энергии. Дочь не желала долго сидеть над рунами, а мать призывала ее к рассудительности, которой должна была быть наделена любая ведьма. За последние месяцы у нас с Сэмом выработался условный рефлекс: когда между девочками пролетало слово «ответственность» стоило как можно скорее прятаться, ведь тогда не только воздух искрил, но и поднимался мини-ураган.
Я подробно расспросил миссис Бейл о том, где и когда она последний раз видела свою любимую обезьянку, предупредил, что могу навестить ее, и уточнил еще немного деталей, а после проводил милую старушку — надо же, как точно Сэм подобрал выражение — к двери и закрыл агентство до конца дня.
Теплое весеннее солнце еще было в зените, но я без зазрения совести мог позволить себе больше никого не принимать. В такие дни работу стоило оставить на потом и провести время с семьей.
Чуть приостановившись напротив начищенной до зеркального блеска таблички с нашими с Джойс именами, я поправил взъерошенные волосы.
— Ну, надо же, — я придвинулся к табличке ближе.
В уголках глаз появилась парочка морщин. С появлением детей время будто бы летело с удвоенной скоростью. Впрочем, в этом тоже было нечто прекрасное. Ничто не стояло на месте. Аркен развивался, прогресс уверенно шагал по королевству — даже в Крысином квартале теперь многое подключили к электричеству. А видеть, как твои дети растут и становятся личностями, с которыми порою не просто интересно поиграть, понянчиться, но и завести беседу, выслушивая забавные, иногда неожиданно умные рассуждения — вообще сродни магии.
Взбежав по ступеням в жилую часть дома, я едва не снес аккуратно выложенные газетные вырезки и фотографии, которыми обложил себя Сэм в огромной гостиной. И когда только успел? Сын стоял точно по центру и задумчиво потирал подбородок, его волнистые рыжие волосы торчали в разные стороны, а на белоснежных манжетах красовалось несколько чернильных пятен.
— Джентльмен, вы не думаете привести себя в порядок? — переступая через листочки и бумажки с понятными только Сэму каракулями, строго спросил я. — Мы выдвигаемся через час.
Пронзительно голубые глаза, чей цвет достался ему от мамы, с по-кошачьи вертикальными узкими зрачками жалостливо уставились на меня. Кажется, кое-кто не хотел идти в гости.
— Я пытаюсь расследовать дело, папа. Не время праздновать! Аркен в опасности!
Я быстро оглядел газетные вырезки и хмыкнул, стараясь не выказать никоим образом весь скептицизм по этому поводу.
— Кондитерские воры?
— Угу, — серьезно кивнул он. Казалось, все его баловство и игра в Фокса отошли на задний план. Наверное, Гвен решила, что с нее хватит игр, и бросила брата разбираться одного. — За восемь месяцев пропало более сорока килограммов выпечки. Кондитеры ничего не могут сказать, товар для магазинов был загружен в грузовые мобили, но по прибытии в нужное место несколько лотков булочек всегда пропадает. Водители тоже не могли украсть их, как пишут в газетах.
— Думаю, тебе нужно больше информации. И, наверное, пробковая доска, чтобы лучше видеть всю собранную тобой картину преступления.
— Но мистер Фокс… — решился возразить он.
— Раскладывает все на полу, знаю, Сэм, — я улыбнулся ему и присел, чтобы взять в руки один из листков с его почеркушками. — Не очень эффективно, потому что приходится вертеться из стороны в сторону. А на доске у тебя все будет перед глазами.
Сэм прищурился, наверное, решая, стоит ли верить моей скромной персоне.
— Ладно, — медленно произнес он, все еще пытаясь оставаться в образе крутого детектива, но я заметил, как предательски дернулся вверх кончик его хвоста.
— Она в кладовке. Возьмешь после того, как мы вернемся, — поспешил добавить я, видя, что катт готов был ринуться за ней прямо сейчас.
Плечи сына на мгновение поникли, но моя строгая просьба прибраться и пойти готовиться к вечеру быстро привела его в чувства. Я лишь покачал головой, быстрым шагом преодолел утопающую в зелени гостиную, миновал коридор и дошел до нашей с Джойс спальни.
— Ты опять угрожал ребенку кэпменами? — не отрываясь от письма в руках, спросила моя ведьма.
Жена сидела в лучах весеннего солнца напротив большого зеркала в легком шелковом халате — мой подарок — и держала письмо так, будто бы от него разило чем-то похуже Ливоты в Крысином квартале в разгар летней жары. Сколько лет прошло, а я все не переставал восхищаться тем, как солнечные блики играли в ее светлых волосах и насколько прекрасно вдыхать ее ни с чем не сравнимый аромат. Куда лучше Мяты, к которой я не прикасался с самого рождения детей. Да, были срывы во время беременности Джойс, но мы вместе преодолели это. Без ее поддержки и света я бы никогда не справился с собственными демонами.
— Он уже достал со своим Артуром Фоксом, — отозвалась с нашей кровати Гвен, приподнимая свою такую же рыжеволосую, как и у брата голову. Ярко красные прядки сверкали на солнце, словно драгоценные камни. — Может быть, папа прав — его пора сдать кэпменам.
— Перестань ворчать на брата и встань с кровати, а то испортишь прическу, — Джойс отложила письмо на туалетный столик и хитро прищурилась. — Вряд ли Робу Кастеру нравятся лохматые леди.
Эти слова произвели на дочь волшебное действие. Как заклинание, на которое не нужно тратить энергию. Гвен быстро и резко села. Ее медовые глаза возмущенно стрельнули в сторону мамы.
— Мама, что ты такое говоришь? — пробормотала Гвен, сползая с кровати, едва не спихнув с нее подготовленное для вечера платье Джойс, которое мы специально покупали к годовщине четы Кастеров… потратив на выбор
