я помню, как подумала: "Слава Богу. Он бы погиб, узнав об этом. Он был мягким человеком. Он и мухи не обидел бы".
Безвременная смерть Фрица Хоффмана была похожа на что-то из учебника агентурной работы Отдела специальных операций. Он страдал от тяжелой болезни, которая наступила быстро, длилась относительно недолго и завершилась смертью. В канун Рождества 1966 г. у Фрица Хоффмана был диагностирован рак. Измученный болью, он лежал в постели и смотрел свои любимые телепередачи - "ковбойские вестерны и "Сумеречную зону" Рода Серлинга", - вспоминает Габриэлла Хоффманн. Через сто дней Фриц Хоффманн умер. Ему было пятьдесят шесть лет.
"Он периодически пытался выйти на работу, - вспоминает Габриэлла Хоффманн, - но ему было слишком больно. Я помню, что в дом постоянно заходили разные люди в темных костюмах, чтобы поговорить с ним". В то время демерол как болеутоляющее средство только появился на рынке. У него был рецепт на него, выписанный врачом в Эджвуде. В то время, когда он умирал, моей матери и мне задавали много вопросов, которые навели меня на мысль, что ФБР или ЦРУ, или кто бы там ни были эти люди в темных костюмах, беспокоились, что мой отец начнет рассказывать о том, что он делал. Но он так ничего и не сказал. Он молчал до самого конца".
Работы Хоффмана по гербицидам против растений были одним из элементов трехкомпонентного подразделения Детрика по биологическому оружию, два других - античеловеческое и антиживотное. Антиживотное оружие было направлено на уничтожение целых популяций животных с целью уморить голодом людей, которые зависели от этих животных в качестве пищи. В центре американской антиживотной программы находился доктор Эрих Трауб, заместитель доктора Курта Блома в операции "Скрепка". Трауб был завербован в программу "Ускоренная скрепка" куратором доктора Блома Чарльзом Макферсоном и прибыл в Америку 4 апреля 1949 года.
Трауб работал над вирусологическими исследованиями в Военно-морском медицинском исследовательском институте в Бетесде, штат Мэриленд. По состоянию на 2013 год почти все работы Трауба остаются засекреченными. В Военно-морском медицинском исследовательском институте Трауб подружился с физиологом Люфтваффе и экспертом по взрывной декомпрессии доктором Теодором Бенцингером, ранние работы которого для ВМС также остаются засекреченными. Помимо работы на флот, Трауб занимался в Кэмп-Детрике исследованиями по борьбе с животными. Среди изучаемых в это время в Детрике возбудителей и болезней, предназначенных для уничтожения определенной популяции животных, были чума крупного рогатого скота, копытная болезнь (также называемая ящуром), вирус III болезни свиней (вероятно, африканская чума свиней), чума птиц, болезнь Ньюкасла и малярия птиц. По состоянию на 2013 год все работы Трауба в Кэмп-Детрике остаются засекреченными.
В 1948 году Конгресс утвердил бюджет в размере 30 млн. долл. на исследования в области противоживотного оружия (примерно 300 млн. долл. в 2013 году), но поскольку эта работа была настолько опасной, Конгресс обязал проводить ее за пределами континентальной части США, на острове, не связанном мостом с ближайшим материком. Планы продвигались, и армия выбрала остров Плам (Plum Island), участок суши площадью 1,3 кв. мили, расположенный у побережья штата Коннектикут в заливе Лонг-Айленд-Саунд. Очевидным выбором директора был мировой эксперт в области исследований против животных, доктор Эрих Трауб. Однако план использования острова Плам для исследований биологического оружия просуществовал несколько лет.
7 сентября 1951 г. Трауб получил иммиграционную визу и еще три года работал над секретными программами. Затем, при загадочных обстоятельствах, в 1954 г. он ушел с должности бактериолога-специалиста военно-морского медицинского исследовательского института и попросил о репатриации в Германию. Он сообщил военно-морским силам, что получил должность в западногерманском правительстве в качестве директора Федерального института по изучению вирусов. Этот шаг встревожил JIOA. "Д-р Трауб является признанным авторитетом в некоторых областях вирусологии, в частности, в области копытной болезни крупного рогатого скота и ньюкаслской болезни домашней птицы", - говорится в рассекреченном отчете. "Можно ожидать, что это учреждение в Германии [куда направлялся Трауб] станет одной из ведущих исследовательских лабораторий мира в области вирусологических исследований". Учитывая "очевидный военный потенциал возможного применения его специальности, рекомендуется, чтобы после возвращения специалиста в Германию за ним велось наблюдение в соответствующих мерах". За Траубом необходимо было вести наблюдение, вероятно, до конца его жизни.
В Германии на протяжении конца 1950-х - начала 1960-х гг. американская военная разведка шпионила за доктором Траубом в его новом доме на Пауль-Эрлих-штрассе в Тюбингене. Агенты заходили в дом коллеги и друга Трауба, доктора Теодора Бенцингера, в штате Мэриленд, чтобы спросить, знает ли Бенцингер "о каких-либо ассоциациях, поддерживаемых доктором Траубом за пределами Соединенных Штатов". Бенцингер ответил, что не знает. Когда Трауб выезжал за пределы Германии, военная разведка внимательно следила за ним.
Доктор Трауб был человеком, имевшим большой опыт в нелегальном обороте смертельно опасных патогенов. Во время Второй мировой войны он был доверенным лицом ученого , которого Генрих Гиммлер выбрал для поездки в Турцию за образцами чумы крупного рогатого скота для создания оружия на Ремсе. А после войны, когда Трауб, рискуя жизнью, бежал из российской зоны, ему удалось тайно вывезти из восточного блока смертельно опасные культуры, которые он затем спрятал в посреднической лаборатории в Западной Германии, пока не нашел подходящего покупателя. В середине 1960-х годов, согласно досье Трауба на ФБР, Трауб переехал из Германии в Иран, получив новый постоянный адрес: Razi Institute for Serums and Vaccines, в Хесараке, пригороде города Карадж. Когда Трауб отправился из Ирана в отель Shoreham в Вашингтоне для встречи с неизвестными лицами, за ним наблюдали агенты ФБР. Что им удалось узнать о таинственном докторе Траубе, по состоянию на 2013 год остается засекреченным.
Через призму истории удивительно думать, что американские программы биологической и химической войны так быстро разрослись до таких масштабов. Но Пентагону удалось сохранить в тайне от Конгресса масштабы и стоимость этих программ вооружений примерно так же, как удалось сохранить в тайне от общественности разрушительные подробности операции "Скрепка". Все было засекречено.
Президенту Ричарду Никсону потребовалось время, чтобы понять, что играть в "курицу" с русскими, используя огромный арсенал биологического и химического оружия, - чистое безумие. 25 ноября 1969 г. Никсон объявил о прекращении всех американских наступательных исследований в области биологической войны и приказал уничтожить американский арсенал. "Я решил, что Соединенные Штаты Америки откажутся от использования в любой форме смертоносного биологического оружия, которое либо убивает, либо выводит из строя", - заявил Никсон. Причины были просты и очевидны. Применение биологического оружия может привести к "неконтролируемым последствиям" для всего мира. "Человечество уже сейчас несет в своих руках слишком много семян
