Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
особенность, своя капля уксуса в моем винном кубке. Все дело в том, дружище, что берут они далеко не всякий товар. И вот с этим часто бывает такая головная боль, что хоть палача зови!
– Не всякий товар… – пробормотал Уни. – Ты хочешь сказать, что гниль разную им продать не удастся? Но, согласись, в этом есть смысл.
– Смысл-то есть, только вот «гнилью» для них может оказаться все что угодно! Сколько здесь торчу, поверь, хоть бы одного встретил, способного с ходу различать такие вещи. Душой клянусь, Небом звездным и здоровьем родителей, что, найдись такой человек, способный понять вириланов, он станет богаче императора вашего, нет, всех императоров Герандии, вместе взятых!
Уни скрестил руки на груди и задумчиво пощелкал подбородок указательным пальцем. А потом задал прямой вопрос, который давно вертелся у него на языке:
– Слушай, а что они вообще покупают? Ну, какого рода товар – ткани там, масло, кожи, керамику?
Видруштий спрятал взгляд за приторную улыбку:
– Друг мой, ты хоть понимаешь, сколько денег стоит такой вопрос?
– Понятия не имею, – небрежно бросил Уни. – Зато я очень хорошо знаю, сколько стоил твой обед. И сколько будет стоить твоя голова, если я расскажу твоим соплеменникам, как ты нам их секреты за еду выдаешь!
Потрясенный таким поворотом событий, Видруштий чуть было не подпрыгнул на месте.
– Но ведь я тебе ничего…
– Поздно уже. Я вот сейчас встану и громко, чтобы все слышали…
– Не надо, умоляю! Я и так собирался тебе все рассказать – как другу! Просто и мне надо на что-то жить. А вы для меня сейчас – единственный шанс, понимаешь?
– Клянусь, если твоя информация как-то поможет нам выполнить нашу миссию, я лично отведу тебя к послу. А там уже – как договоришься!
Капоштиец облизал свои потрескавшиеся губы. Видимо, размышлял о том, насколько можно верить таким обещаниям. Его жизненный опыт говорил, что это было бы несусветной глупостью. Однако что-то внутри словно подсказывало ему, что сейчас эта глупость может оказаться для него спасительной.
– Мне трудно описать это одним словом, – начал он уже изменившимся деловым тоном. – Мебель берут, картины, статуи, курильницы бронзовые были, вещицы всякие забавные вроде резных шкатулок… Любят они все красивое, тонкое…
– Произведения искусства, короче, – Уни откинулся назад и попытался обхватить пальцами скамью снизу. – Странно.
– Да? – попытался понять причину его скепсиса Видруштий.
– Вириланы – очень утонченный народ, – рассуждал вслух Уни. – И при этом с презрением относятся к чужеземцам. Логично, если бы они с презрением относились и к нашему искусству. Однако если верить тебе, то все как раз наоборот.
– Ну, я не знаю, – пожал плечами капоштиец. – За что купил, как говорится…
– Ага, ага… Что их еще интересует?
– Еще они металлы берут. Медь, олово в слитках. Да руду медную и железную, какая у нас ни на что не годна. И зачем она им нужна – умора, да и только!
– Ничего не понимаю! – Уни наморщил лоб, но это все равно не помогло. – Зачем им руда, если у них ее и так завались? Если верить летописям, конечно.
– Может, кончилась уже? Гляди, сколько оружия они поставляют!
– Может быть, может быть. Только что тогда получается – они вам продают мечи, которые из вашей же руды выкованы?
– А что тут такого? Разницу цен – себе!
– Разницу цен… А они и монету принимают?
– Нет… – теперь уже и Видруштий не выглядел таким уверенным. – Товар на товар меняют. Девы небесные, так что же это выходит?
– А выходит, что торговля оружием – лишь способ выровнять цену на произведения искусства. Которые и есть реальный товар.
– Реальный, очень реальный! Они этого добра столько берут…
– При том, что без роскоши вполне можно обойтись. А без хлеба – нет. Но они насухо выдаивают свои хлебные запасы – иначе зачем тогда оружие в этой схеме? А значит, их верхи купаются в роскоши, сгоняя с народа семь потов и держа его на голодном пайке.
– Обычное дело, – горько усмехнулся Видруштий. – Что у вириланов, что у нас.
– То-то и оно, что слишком обычное, – задумчиво протянул Уни.
* * *
Спать было совершенно невозможно. Уни неоднократно пытался расслабиться, но все равно оставался лежать в закоченелой позе с открытыми глазами. Мысли о несчастной судьбе заполняли сознание и гнусаво хныкали в потоках сопливой жалости к самому себе. Сквозь все это боязливо протискивалось природное любопытство, разбуженное недавней беседой в таверне. Противоречивые мысли сливались в какую-то бессвязную какофонию, забиравшую последние остатки сил, не давая восстановить их естественным для ночи образом.
«Никто меня не ценит. Я ничтожество. Не смог нормально собраться. Даже запомнить не смог, что посол сказал. Светило небесное, ну что же я за урод родился! А эти капоштийцы – все они там зубоскалили. Теперь из-за меня империя опозорена. Взлетели орлом – рухнули мешком. Конечно, посол прав. Нельзя мне такие дела доверять. Мое дело в архиве сидеть, бумажки перебирать. Героем себя вообразил? Вот и получи! Завтра наверняка уже новый переводчик будет. Что тогда Ронко скажет? – Уни в бессилии сжал кулаки. – Топить таких надо в детстве, чтоб нормальным людям жить не мешали!»
Он свернулся калачиком и лег на левый бок. «Так, снова заводишься? Кончай ты это дело! Вон Видруштий вообще пропадает, и что? Борется как может. Чем ты хуже? Хватит себя жалеть, нытик! Давай думай, соображай! Живее!»
Он обнял себя за плечи и потерся щекой о подушку. «Итак, что мы имеем? Вириланы пускать нас не хотят. Точно? Он так сказал? Нет, не так. Прекрати выдумывать. Он сказал, что это не его дело. И никто другой здесь не поможет. Да все одно! Хотя… А что тогда его дело? Его дело – торговля. Так, может, с ним поторговать? Нет, не будет торговать без договора. А чтобы был договор, посольство должно попасть в Вирилан. Замкнутый круг получается. Мдаа…»
Уни опять перевернулся на спину и согнул ноги в коленях. Упорядоченные мысли освобождали мозг от эмоций и даже принесли с собой какой-то неожиданный прилив сил.
«Чтобы вырваться из круга, нужны еще зацепки. Что там он еще сказал? Стена внутри дома, выйдите наружу? Бессмыслица какая-то. Но он ведь зачем-то это сказал? Мрак меня съешь, к чему же это? Внутри – стена. Внутри – никак. Нужно выйти. Выйти? Аллегория? Конечно, что же еще. Стена – это препятствие. То есть внутри ничего не выйдет. Где внутри? В доме. А вот что такое дом?»
Уни интуитивно ощутил, что, найдя ответ на этот вопрос,
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
