— Нет! — закричала Сара, поняв, что сейчас произойдет.
Грохот оружия заглушил ее голос. Три быстрых выстрела оторвали Энджи от палубы, в следующее мгновение она упала, пистолет отлетел на несколько футов, и от тела в разные стороны побежали ручейки крови, словно пытаясь поскорее покинуть корабль.
— О господи! — закричала Сара.
Она поняла, что повторяет это снова и снова, и прижала ладонь ко рту.
Сара с ужасом отвернулась от умирающей молодой женщины и увидела, что тело сирены горит по-настоящему. Мешок расплавился, обнажив плоть, которая стремительно чернела. К доске подбежал матрос с огнетушителем, и ему удалось на время сбить пламя, но как только он прекратил поливать труп пеной, он снова начал тлеть. Огонь вырывался прямо из-под кожи. Им оставалось лишь смотреть, как сирена превращается в угли и пепел и карибский бриз уносит их.
— Необходимо добыть новый экземпляр, — сказала Сара, бессильно оглядываясь по сторонам, пока не увидела Сайбалта. — Нам нужна еще одна.
Но капитан ничего не ответил, и она поняла почему. Они взорвали «Антуанетту». Значит, им придется спуститься под воду, чтобы попытаться отловить там другую сирену. Никто не собирался так рисковать, по крайней мере сегодня.
Сара подумала, что теперь она ничем не сможет помочь бабушке и внуку Будро, которые находятся в туннелях под островом. Она не сумела обнаружить слабости сирен или хоть что-то узнать об их особенностях. Значит, у тех, кто остался на острове, не будет дополнительного шанса на спасение. Сара почувствовала полное бессилие, отвернулась, подошла к поручням и стала смотреть на океан.
Для тех, кто находился на острове или под землей, оставшиеся до заката несколько часов уходили с головокружительной скоростью. Если Алена и Дэвид не вернутся, руководство операцией ляжет на ее плечи. Впрочем, Сара уже приняла решение: когда все закончится, она в любом случае уволится.
Сара Эрнст больше не хотела узнавать то, что неизвестно другим биологам. Пусть кто-то другой исследует тайны мира, тот, кто, как и она в недалеком прошлом, еще не обрел мудрости.
И тут Сара заплакала. Утирая слезы, она подумала, заметил ли кто-нибудь, как дрожат ее плечи. Впрочем, ей было все равно.
Энджи лежала на палубе. Не осталось сил даже на то, чтобы моргнуть, хотя солнце слепило ей глаза. К ней подошел агент Пласки, который заслонил собой все небо, и посмотрел на нее с невероятной грустью. Он выглядел таким несчастным, что сердце Энджи сжалось от сожаления.
Пласки что-то говорил, но Энджи не смогла разобрать слов. Слух и все остальные чувства отказали, тело онемело. Ей было холодно, и, хотя она ощущала что-то в тех местах, куда, вероятно, попали пули, она бы не назвала это болью, скорее пустотой, словно некоторые части ее тела атрофировались.
Энджи улыбнулась Пласки, хотя у нее не было уверенности, что губы подчиняются ей. Она надеялась, что у нее получилось. Ее радовало, что кому-то не все равно. Энджи видела след от удара кофейником, около него расходились круги. Скоро там появятся огромные синяки, но с Пласки все будет в порядке. Энджи сожалела, что причинила ему боль, но она сделала то, что требовалось: преодолела страх, который преследовал бы ее до самой могилы, — она убила чудовище.
Теперь она заснет вечным сном, но в нем не будет кошмаров. Все правильно.
Энджи протянула Пласки руку, ей хотелось объяснить ему, почему она так поступила, но в следующее мгновение она умерла.
84
Гейб Рио знал, что ему следовало бояться гораздо сильнее. Быть может, внутри у него все онемело, и причина крылась в гибели Мигеля. Впрочем, Гейб чувствовал, что тут нечто большее. В некотором смысле он ощущал себя Орфеем, спускающимся в страну мертвых. С другой стороны, метафора не годилась, потому что он не любил Тори. Нет, она нравилась ему, но никогда не смогла бы стать его Эвридикой. Прежде Майя имела для него огромное значение. Сейчас он с трудом вспоминал человека, который ее любил.
Возможно, этим и объяснялось его оцепенение. Когда-то Гейб любил море и мог согласиться на самую простую работу, только бы оказаться на борту корабля. Майя вышла замуж за этого мужчину, но прошло время, и он изменился благодаря Мигелю и «Вискайе». Кроме того, он понял, что Майя влюбилась не в молодого парня, каким он был, а в мужчину, в которого рассчитывала его превратить. Так он жил.
Свое прошлое и прежнего Гейба он забыл, когда вошел в пещеру. Майя, Мигель, «Вискайя», «Антуанетта» — на все это он теперь смотрел словно со стороны. Когда он поднимется наверх и наконец оставит проклятый остров за спиной, Гейб Рио исчезнет окончательно, и его место займет кто-то совсем другой. Его ждет новая жизнь, если, конечно, он сегодня уцелеет.
Ботинок Гейба соскользнул с выступа, мелкий камешек откололся и полетел вниз, в темный провал. Должно быть, он упал в воду, но Гейб не услышал всплеска. Они находились здесь более часа, может, два, и когда он направил луч фонарика в расселину, то увидел, что уровень воды поднялся по меньшей мере на дюжину футов с того момента, как они сюда спустились.
— Мне не хочется об этом говорить, — прошептал он Дэвиду Будро, который шел перед ним, — в особенности если учесть, что я понятия не имею, как себя ведет прилив тут внизу, но вы уверены, что мы идем в нужном направлении?
Дэвид оглянулся, споткнулся, но сумел сохранить равновесие. Они шли по туннелю, состоящему из вертикальных пластов камня, зазубренных и неровных. Без обуви здесь было бы невозможно передвигаться, но у молодого доктора Будро возникали проблемы даже в надежных горных ботинках. Технически он являлся командиром отряда, но как он мог вооружиться сам и не дать Гейбу оружие для самозащиты, оставалось для капитана «Антуанетты» тайной.
— Мистер Рио, вам известно, что у лейтенанта Стоуна есть компас, — сказал Дэвид. — Зачем вы спрашиваете? Ход уводит нас немного к западу от нашей цели. Мы пытаемся добраться до грота, но рано или поздно расселина должна привести в другую пещеру или туннель. Как только мы там окажемся, нам придется рискнуть и поднять шум, чтобы отыскать тех, кто уцелел после взрыва, потом…
— А если ничего не выйдет? Если окажется, что расселина заканчивается тупиком? Она может выйти куда угодно. И даже если мы попадем в другой туннель, нет никаких гарантий, что мы найдем проход, который выведет нас к уцелевшей группе.
Дэвид немного поколебался и посветил фонариком в лицо Гейба.
— Сейчас рано задавать такие вопросы. Мы рискуем, потому что не можем бросить их там на произвол судьбы.
Гейб заморгал, его раздражал бьющий в глаза свет, но как только Дэвид отвел луч в сторону, глаза капитана быстро приспособились к сумраку туннеля.
— Я заговорил об этом, придурок, потому что вода очень быстро поднимается. — Гейб кивком показал на воду. — Мы приближаемся к критической точке, еще немного — и мы не сможем вернуться назад. Если мы не найдем новый туннель и не отыщем группу ваших людей в самое ближайшее время, то все утонем.
