Ролдан отошел от меня, но через несколько минут вернулся. Для меня же время словно замедлилось. Я слышал какой-то шорох в той стороне, куда он уходил, крики и ругань. Но мне до этого не было никакого дела. Я как будто провалился в иную реальность.
— Это аванпост и есть. Там была какая-то тварь, но я ее искромсал… Как ты?
— Не знаю. В глазах двоится. И голова кружится, — признался я.
— Надо идти, Шой. Конец раунда почти окончен. Поплачешься потом.
Я кивнул и медленно, с трудом встал. Дрожь на удивление прошла, да и температура начала спадать. Здоровье тоже перестало иссякать, остановившись на отметке 39 %. Выходит, антибиотик подействовал. Открыв «Состояние», я снова отыскал пылающую красным строку. Здесь ничего не изменилось. Лекарство не убило инфекцию, а только замедлило ее распространение. Вопрос — надолго ли?
Сделал несколько неуверенных шагов и остановился.
— Какого хрена ты встал? — спросил Ролдан с явным раздражением в голосе. Похоже, возиться со мной ему надоело.
«Умереть… умереть… должен умереть…» — раздался скачущий голос откуда-то… отовсюду.
Что это? Предсмертный бред? Агония?
«Умереть… должен умереть… жизнь окончена…» — снова он.
Черт, да я схожу с ума!.. Или же нет?.. Может, это…
— Шой, мать твою!
— Подожди! — рявкнул я и извлек из кармашка осколок камня Эффо. Сжал его с такой силой, что острая грань впилась в ладонь. Сформировал пси-импульс и направил его… внутрь себя самого. Просочившись сквозь призму псевдо-разумного кристалла, он ударился обо что-то… что-то разумное. Разумное внутри меня? Но как такое возможно?
Через миг я все понял. Т-бактерии — вот чьего разума коснулся посланный мною пси-импульс. Коллективный разум тысяч микроорганизмов, который работал, как единая сбалансированная система.
Иной разум.
«Умереть… должен умереть…» — снова зазвучал голос Т-бактерий в голове.
«Нет!» — послал я им пси-импульс, по максимуму заряженный отрицанием и неповиновением. — «Я — ваша среда обитания. Убив меня, вы сами умрете. Мы должны быть заодно. Мы теперь едины».
«Должен умереть… миссия не исполнится… должен умереть…» — ответил голос, в котором я уловил нотки неуверенности. Миссия… у Т-бактерий была миссия ликвидировать меня? Теперь все понятно. Черт возьми, когда же Кронос успокоится?!
«Теперь у вас другая миссия — оберегать среду обитания», — снова направил я пси-импульс внутрь себя, наделив его положительными свойствами.
«Другая миссия… оберегать среду обитания…» — послушно прозвучал голос.
Да, именно так, сказал я уже себе самому. Любая тварь, будь то высокоорганизованное существо, или обычная бактерия, хочет жить. Все всегда хотят только одного — жить.
— Шой! — раздался полный раздражения голос Ролдана. — Ну что с тобой?
— Все хорошо. Пойдем.
И мы двинулись к аванпосту, чтобы завершить раунд.
* * *
Кронос ткнул дрожащим пальцем в сенсорную панель, заблокировав дверь в кабинет. Посетители ему сейчас ни к чему.
Побарабанил пальцами по столешнице, глубоко вдохнул, хотел выдохнуть, но проклятый кашель сбил весь настрой. Легкие совсем износились. Нейроконструктор не торопился предоставлять ему свои разработки в области омолаживания, поэтому распорядителю игр, похоже, опять придется прибегнуть к старому проверенному методу — к замене износившихся органов на новые. Он ненавидел этот процесс, просто презирал его, но деваться было некуда. Мысли о неизбежности смерти пугали его больше всего на свете.
Кронос снова вдохнул как можно больше воздуха и медленно, с трудом борясь с желанием прокашляться, выдохнул. Все, хватит, пора покончить с тем, от чего ему все равно не скрыться.
Распорядитель турнира коснулся сенсорной панели, и в центре его кабинета возникла тощая голограмма человека с длинным крючковатым носом и хмурым, пронзительным взглядом. Руки он держал за спиной, а голову чуть наклонил вперед, словно приглядываясь к оппоненту.
— Долго же ты отвечаешь на звонок, Кронос, — холодно произнес он.
— Прошу прощения, господин первый канцлер. — Распорядитель игр вытянулся во весь рост и учтиво поклонился. — Только что завершилась первая фаза турнира. Я должен был выступить с речью и…
— Довольно! — махнул рукой тощий человек. — Тот альриец… он выжил?
— Альриец?.. Но, ваше первородство, все участники турнира являются альрийцами…
— Не строй из себя дурака, Кронос. Ты знаешь, о ком я. — Голос первого канцлера стал еще холоднее.
— Да, ваше первородство, он выжил, — выпалил распорядитель турнира, чувствуя, как от тяжести скопившегося пота ото лба начинает отслаиваться искусственная кожа.
— Значит, ты не выполнил мою просьбу.
— Нет, что вы, господин первый канцлер. Просто возникли некоторые проблемы. Но мы их решаем… уже почти решили…
— Слушай меня, Кронос, — снова перебил его. — Если ты не понимаешь, насколько опасно оставлять в живых этого альрийца, то значит, мы ошиблись, назначив тебя на эту должность.
— Нет, нет, что вы, господин первый канцлер. Я…
— Тогда почему он все еще жив?! Почему я должен обращаться к тебе лично? Может быть, в следующий раз самому императору прилететь к тебе и откланяться?..
— Нет, вы что, я не достоин такой великой чести. — В ногах Кроноса забила мелкая дрожь, руки затряслись. Стоять ровно и не шевелиться стало для него пыткой.
— Тогда выполни эту просьбу! Разве это так сложно?
— Нет, нет, конечно, нет. Я все сделаю в лучшем виде. Клянусь честью нашей великой и могущественной империи. Да хранит вселенная императора и весь его род!..
— Он не должен дожить до третьей фазы, Кронос. Ты понял меня?
— Да, ваше первородство, очень хорошо понял. Я все сделаю.
— Если ты опять подведешь империю, то лишишься своей должности. И всех привилегий, которыми мы тебя наградили.
Распорядитель игр нервно сглотнул, открыл рот, чтобы в очередной раз поклясться в верности империи, но голограмма исчезла. Он снова остался в своем кабинете один.
Обессилено плюхнулся в кресло и тяжело выдохнул. Снова накатил глубокий, выворачивающий нутро кашель, который выбил из него последние силы.
— Вторая фаза… — прошептал он, глядя неморгающими глазами в потолок. — Ты умрешь на Арене, ублюдок! Умрешь!
Конец
