–Вы еще о чем-то хотели с нами поговорить?– спросил Майя.
–Мы пообщались с мером Келехаром,– сказал Беренар,– и софицерами Братства Бдительности, которые сопровождали его и арестованных.
–Арестованных?– резко переспросил Майя.
Беренар заглянул в свои заметки.
–Их фамилии Шуливар, Бралченар иНарчанеджен. Это рабочие, которые фактически осуществили покушение – подложили взрывное устройство на борт «Мудрости Чохаро». Они содержатся под стражей в здании Верховного Суда, но мы подумали, что, может быть… Ваша светлость, по закону вы имеете полное право отказаться от судебного процесса и казнить их завтра. Офицеры сообщили нам, что заговорщики полностью признали свою вину.
–Нет,– вырвалось уМайи. Прозвучало грубо, и он немедленно извинился.– Простите, но нет. Мы не желаем опускаться до примитивной мести. Однако…
–Мы хотим встретиться и поговорить с ними.
Глава 32
Шуливар, Бралченар иНарчанеджен
Беренар, Ксевет, Бешелар, Кала, лейтенант Эчана и прочие приближенные Майи очень старались отговорить его от этой затеи. У него не было рациональных возражений, он подчинялся эмоциям; но эти эмоции были так сильны, что с ними невозможно было справиться. В конце концов, именно благодаря преступлению рабочих изАмало он стал императором. Ему необходимо было увидеть их, убедиться в их реальности – как будто эта встреча могла, наконец, сделать реальным его самого.
Итак, подчиненные всячески препятствовали Майе, а кроме того, он не мог уклониться от многочисленных обязанностей. Он вынужден был присутствовать на очередном банкете в честь Авара, слушать выступление муниципального хора Кето и принимать бесконечную череду аристократов и чиновников, желавших лично убедиться, что он жив и здоров. Только после полуночи он освободился и смог спуститься в подземелья Унтэйлейанского Двора, где находилась старинная тюрьма Невеннамир. Тюрьма была построена раньше дворцового комплекса Эдретелемы III, иМайя, шагая по узким коридорам и странным круглым комнатам, думал, что таким, наверное, был весь старый императорский дворец. Эти мысли смущали его, вызывали необъяснимую тревогу.
Невеннамир подпадал под юрисдикцию нескольких учреждений и организаций: Унтэйлейанской Гвардии, отделений Братства Бдительности Кето иТу-Кетора, а также Судебной Стражи – немногочисленного элитного отряда, члены которого охраняли свою автономию не менее ревностно, чем своих заключенных. В помещении для стражи было довольно тесно – кроме тюремщиков, здесь были офицеры изАмало. Все испуганно вскочили, когда Бешелар громко объявил:
–Его светлость император Эдрехасивар Седьмой.
Майя отказался от идеи доставить арестованных вАлкетмерет или хотя бы вМичен’тэйлейан. Его неожиданно поддержал лейтенант Эчана; он заявил, что за арестантами проще присматривать вНевеннамире, чем в залах и коридорах дворца.
–Если бы вы, ваша светлость, благоразумно отказались от встречи с преступниками,– проворчал Бешелар,– не было бы нужды присматривать за ними.
Эчана улыбнулся:
–Верно! Но ясно также, что его светлость не отступится, поэтому нам придется приспосабливаться к обстоятельствам.
Итак, император спустился вНевеннамир. Кала заметил, что ничего подобного не случалось уже много лет – с тех пор как императрицу Валесто незаконно заключил в тюрьму брат императора Белтелемы IX, и император лично пришел снять с нее оковы.
–Мы создадим новый прецедент,– невесело усмехнулся Майя.– Возможно, он войдет в историю вместе с двумя попытками устранить нас, происшедшими в течение месяца.
–Ваша светлость…
–Не обращайте внимания. Простите.
–Не за что извиняться,– печально сказал Кала.
Майя пожал плечами и пошел вперед. Ему тоже было грустно.
«Мы не можем быть вашим другом».
Увидев его, стражники смутились, и это не подняло ему настроения. К счастью, дежурный офицер, капрал Ишилар, не утратил самообладания; он не понял, зачем император пришел в тюрьму и чего он надеется добиться, но постарался оказать ему содействие. Он отказался впустить Майю в камеры, но охотно согласился превратить караульное помещение в импровизированный зал для аудиенций. Конечно, это было не совсем то, чего хотел Майя, но выбора не было. Он сел в кресло, которое раздобыл для него капрал Ишилар; Кала иБешелар встали по обе стороны от него, восемь стражников выстроились вдоль стен, аИшилар отправился за арестованными.
Ишилар также наотрез отказался привести к императору всех троих сразу, иБешелар горячо поддержал его. Поэтому Майя решил, что сначала примет мин Нарчанеджен, потом мера Бралченара и последним – мера Шуливара. Он чувствовал, что ему следовало подготовиться к разговору с преступником, который создал взрывное устройство и лучше остальных знал, какие разрушения оно вызовет.
У мин Нарчанеджен было узкое личико, характерное для чистокровных эльфов, которых так часто сравнивали с хорьками; белые волосы были коротко острижены, как у всех рабочих. Майя видел, что она старается казаться спокойной, но его не слишком волновали ее переживания. Она играла роль связного между Убеджаром иШуливаром – очевидно, эти двое разработали разрушительный план убийства, ни разу не встретившись лицом к лицу. Он довольно долго рассматривал женщину, и ему показалось, что ей было трудно выдержать его взгляд. Наконец, он спросил:
–Вы знали, что произойдет?
Для него важно было получить ответ только на этот вопрос; остальное не имело значения.
–Да! И сделала бы это снова,– выплюнула она.– Это единственный способ заставить вас, алчных паразитов, отдать власть народу.
Капрал Ишилар несильно толкнул ее.
–Ты говоришь со своим императором, Нарчанеджен.
–С моим императором?– Она рассмеялась, иМайя вздрогнул, услышав этот хриплый презрительный смех.– Он не мой император. Какое ему дело до меня – или мне до него? Он не узнал бы моего имени, если бы не справедливое возмездие, которое с нашей помощью постигло представителей его прогнившей династии.
–Вы так это видите?– переспросил Майя.– «Справедливое возмездие»?
–Да, это была справедливая кара, они это заслужили,– с вызовом ответила она.
Он вспомнил заупокойную службу в городском храме Кето, рыдания вдов и осиротевших детей, и ему стало плохо.
–Тогда нам больше не очем разговаривать.
Женщина принялась выкрикивать оскорбления, ноИшилар и офицер изАмало выволокли ее прочь; из коридора еще несколько минут доносились ее крики, а потом, после жуткого пронзительного вопля, наступила тишина.
–Ваша светлость,– заговорил Кала,– вы можете сейчас уйти. Никто не требует этого от вас.
–Это мой долг,– устало сказал Майя, иКала отошел на свое место.
