Зигфрид с чувством обнял Глиргвай.
– А мы уже думали, ты нас бросила, – сказал он.
– Бросишь вас, как же, – пробурчала эльфка.
– Вы простите меня, что так получилось, – сказала она, обращаясь к Лайтонду.
Верховный маг Фейре улыбнулся, легко и дружелюбно:
– Главное, что теперь ты здесь.
Глиргвай не хотелось смотреть на Аннвиля, но пришлось. Парень был бледен, нос у него заострился, а кожа на скулах натянулась. Глаза в неверном магическом свете казались черными. Она почувствовала, как он ждет ее слов. И что он не сомневается, какими они будут, и весь подрагивает от нетерпения, ярости и неизбежности предстоящего скандала.
Аннвиль уже понял, что ему предстоит вернуться во дворец, в тепло, уют и безопасность… но никак не мог поверить в это.
– Лук отдай, – произнесла Глиргвай неохотно.
У Аннвиля дрогнула верхняя губа. Глиргвай было бы легче, если бы сейчас он показался ей отвратительным, но Аннвиль и в ярости оставался таким же красивым, как и всегда. Эльф молча отдал лук девушке. Лайтонд поднял руки, чтобы отправить Аннвиля обратно.
И тут сын Лакгаэра не выдержал.
– Но почему? – закричал он так, что вздрогнули даже мандречены, скромно ждавшие исхода ситуации у дверей. – Да чем же она лучше? Какой из нее воин, она же девка! Почему вы вообще ее взяли? Трахается она хорошо, это и я знаю! Но мы же идем на битву, здесь на другое надо смотреть!
Глиргвай невозмутимо молчала. На нее вдруг накатила усталость; девушке хотелось, чтобы это все поскорее закончилось.
– А мы на другое и смотрим, – сказал Рингрин, поняв, что Глиргвай не собирается отвечать. – Сколько людей ты убил, Аннвиль?
Лицо парня пошло алыми пятнами.
– А приходилось ли тебе убивать эльфов? – очень холодно спросил Лайтонд. – Соплеменников?
Глиргвай незаметно покосилась на него. Убивать темных эльфов не приходилось и ей, а серых эльфов, сгоревших в Фаммирен, партизанка соплеменниками не считала.
– Передай Лакгаэру мою самую искреннюю признательность, – закончил Верховный маг Фейре и сделал неуловимый жест.
Аннвиль исчез в яркой вспышке.
– Так вот в чем дело, – сказал Владислав. – Так хотелось ему стать героем, что в женское платье нарядился…
Искандер глянул на дверь каморки и заметил:
– Похоже, именно эта девушка успокоила духов. Они перестали атаковать нас, когда она появилась. Сильная колдунья, стало быть.
– А ты тоже хочешь стать героем? – довольно-таки издевательски осведомился Радагаст у Владислава. – С Сандро все понятно, мне на него сегодня приказ принесли… Но что ты здесь делаешь? Ты же врач, я видел тебя в аптеке.
Владислав ничего не сказал, но яростно посмотрел на палача.
– Оставь его, Радик, – произнес Искандер. – Он здесь из-за меня.
– Ты болен?
– Если это можно так назвать, – пробурчал бывший командир императорских гвардейцев. – Если у меня будет… ну, припадок… он даст мне морфия.
Радагаст смерил Искандера взглядом – настолько же сочувствующим, насколько и циничным.
– Это твое дело, – сказал он. – Но я думаю, вы оба знаете – морфием не лечатся.
Сидхи подошли к людям.
– Можно продолжать путь, – сказал Лайтонд. – Духи больше не тронут нас.
– Куда теперь? – спросил Радагаст.
– Я просканирую местность, и решим, – сказал Лайтонд.
Он чуть прикрыл глаза. Сидхи и люди почтительно замолчали. Девушка в красной куртке и желтой юбке окинула мандречен взглядом – быстрым, острым, безразличным.
– Мне хотелось бы знать, с кем я вместе иду в бой, – сказала она негромко.
– Это Искандер, это Радагаст, а это Владислав, – объединив всех мандречен небрежным взмахом руки, ответил Рингрин.
– У вас смешное имя, – сказала эльфка Радагасту. – На нашем языке оно звучит почти как «красный гость».
– А у нас так зовут бога войны, – ответил мандречен. – А как тебя зовут?
– Глиргвай, – ответила эльфка. Радагаст только покачал головой – больно заковыристое имечко оказалось у девушки.
– Это Рин, а это Зиг, – заключила Глиргвай. – Лайтонда вы, наверное, знаете.
Верховный маг Фейре открыл глаза.
– Черный Кровопийца проснулся, – сказал он. – Император услышал шум, и ползет на восток от тронного зала.
– Дракон двигается ко взлетной площадке, на башне, – догадался Искандер. – Он хочет улететь.
Эта новость ободрила заговорщиков. Император не хотел драться с ними, значит, не был уверен в приятном исходе битвы для себя.
– Мы можем его перехватить? – спросил Рин.
– Да, – ответил Искандер. – Если успеем перекрыть выход из анфилады.
– Показывай дорогу, – сказала Глиргвай.
Заговорщики покинули каморку при пыточной и двинулись длинными коридорами. Прозрачно-зеленые стражи висели в воздухе над их головами, напоминая вселенские сопли. Глиргвай шмыгнула носом.
– Не обращай внимания на всяких придурков, – услышала она.
Оказалось, что Рингрин идет рядом с ней.
– Я не обращаю, – пожала плечами девушка. – Мне просто стало ужасно страшно, что вы все погибнете здесь из-за меня… ну, из-за того, что я… что я опоздаю.
– Нет. Если мы и погибнем, то все вместе. Руки не дрожат?
Глиргвай молча показала принцу свою узкую ладошку с растопыренными пальцами – ни один из них не дрожал.
– Если… мало ли… у меня эликсир есть, он делает руку твердой, – негромко произнес Владислав, шедший рядом с ними.
Эльфы недружелюбно посмотрели на него.
– Откуда вы знаете наш язык? – спросил Рингрин.
– Я учился в храме Красной Змеи, – ответил тот.
– Спасибо, – сказала Глиргвай. – Я буду иметь в виду.
Заговорщики уже были перед тяжелыми двустворчатыми дверями. Они, как вспомнила Глиргвай, и вели в анфиладу. Из-за дверей, хотя и очень отдаленно, слышалось тяжелое, нечеловеческое дыхание. Что-то трещало и ломалось. Лайтонд не торопился открывать двери. Верховный маг Фейре ментально сканировал пространство.
– У него заложники, – сообщил он.
– Это, должно быть, из числа заключенных, – предположил Искандер.
– Они все равно приговорены на этих выходных, – заметил Радагаст. – Я читал ведомость.
– Мы не остановимся, – сказал Верховный маг Фейре. – Даже если он будет рвать их на куски на наших глазах. Ясно?
– Среди них есть люди? – нервно спросил Владислав.
Лайтонд посмотрел на него долгим взглядом.
