– Я тоже.
К удивлению Тайи, мать настояла на том, что поедет с Тилли в больницу. И заставила Тайю вернуться домой.
– Она сведет врачей с ума, – покачала головой Тайя.
– Значит, у нее доброе сердце, если она переживает из-за Тилли больше, чем из-за всего остального. – Эйлин поставила перед Тайей чашку чая. – А доброе сердце долго не стареет, – добавила она. – Пей чай. Это позволит тебе успокоиться перед беседой с полицией.
– Спасибо.
Когда Эйлин вышла из комнаты и они наконец остались одни, Тайя посмотрела на Малахию.
– Мне и в голову не приходило, что Анита может причинить тебе вред. Просто не приходило в голову. А должно было… – Малахия бережно взял в ладони ее лицо. – Все деньги, все Судьбы и вся справедливость на свете не стоят одной царапины на твоем теле.
– На Аните царапин и синяков больше, и все они – моих рук дело.
– О да. – Малахия поднял Тайю и обнял ее. – Нюхательная соль в глаза… Разве кто-нибудь другой смог бы придумать такое?
– Но теперь все кончилось, правда? Все-все?
– Да. Все кончилось.
– Теперь ты женишься на мне?
– Что? – От неожиданности он отстранился. – Что ты сказала?
– Я спросила, женишься ты на мне или нет. Малахия посмотрел на нее с любопытством.
– Я думал, мы обо всем договорились. И уже выбрал кольцо, но в этот момент по мобильнику позвонила Клео.
– Тогда поезжай назад и купи его.
– Сейчас?
– Завтра. – Она обняла его и вздохнула. – Так и быть, до завтра я потерплю.
ЭПИЛОГ
Коб, Ирландия, 7 мая 2003 года
Мол Дипуотер остался неизменным со времен «Лузитании», «Титаника» и других огромных и величественных кораблей, которые когда-то бороздили океан, отделяющий Америку от Европы. Хотя на молу еще находился железнодорожный вокзал, но его главным украшением был Кобский центр культурного наследия.
Недавно этот центр пополнился небольшой экспозицией, оснащенной охранной системой от Бардетта. Ядром музея стали три серебряные статуэтки, известные как Три Судьбы.
Клото, Лахесис и Атропос сверкали за пуленепробиваемым стеклом и смотрели на лица – а возможно, и на жизни – тех, кто приходил взглянуть на них. Они стояли на мраморном пьедестале, к которому была прикреплена медная табличка.
«ТРИ СУДЬБЫ. ЭКСПОНАТ ИЗ ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ САЛЛИ-ВАНОВ-БАРДЕТТА.
В ПАМЯТЬ О ГЕНРИ У. И ЭДИТ УАЙЛИ, ЛОРРЕН И СТИВЕНЕ ЭДВАРДЕ КАННИНГЕМЕ ТРЕТЬЕМ, ФЕЛИКСЕ И МАРГАРЕТ ГРИН-ФИЛДАХ, МАЙКЛЕ К. ХИКСЕ».
– Хорошо. Хорошо, что здесь есть и его имя. – Клео заморгала, стараясь сдержать слезы. – Очень хорошо.
Гедеон обнял ее за плечи.
– Это правильно. Мы постарались, чтобы все было правильно.
– Я горжусь тобой. – Ребекка взяла Джека под руку. – Горжусь тем, что я твоя жена и стою с тобой рядом. Ты мог бы забрать их себе.
– Нет. У меня есть ты. Простому смертному достаточно одной богини.
– Ответ мудрый и правдивый. Мы идем на кладбище. Клео, вы с нами?
– Да. – Она прикоснулась пальцами к стеклу, как раз под именем Мики. – Сейчас.
– Мы тоже, – сказал им Малахия. – Застегнись. – Он сам начал застегивать пуговицы на жакете Тайи. – Ветрено.
– Можешь не волноваться. Мы в полном порядке.
– Будущим отцам положено нервничать и волноваться. – Малахия вопросительно посмотрел на нее. – Ты действительно хочешь пройтись?
– Да, это нам полезно. Малахия, я не могу просидеть под стеклянным колпаков оставшиеся шесть месяцев
– Вы только послушайте ее! Как будто не она год назад пряталась от каждого микроба.
– Нашел, что вспомнить… – Тайя положила голову на его плечо. – Это как ковер. Нити сплетаются в жизнь. Мне нравится, как изменяется узор моей жизни. – Она не могла отвести взгляд от сверкающих статуэток. – Мы добились справедливости. Анита сидит в тюрьме и, возможно, пробудет там до конца жизни. Судьбы объединились, как им и следовало.
– И мы тоже.
– И мы тоже, – как эхо повторила она.
Тайя протянула руку и, когда их пальцы переплелись, почувствовала себя удивительно сильной. Они присоединились к остальным и стали подниматься на высокий холм, обдуваемый майским ветром.
