Гээр посмотрел на Ричарда, потом перевел взгляд на меня. Его глаза быстро пробежали по моей фигуре.
– Кажется, ты прав. Извини, милая, но ты и твой маленький дружок слишком ценны для нас.
Моя рука, которая уже скользнула в карман, замерла на полдороги.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты беременна, Тора. Мои поздравления!
Его ухмылка стала еще шире, и в лице появилось что-то волчье.
– Что?!
Я была настолько ошарашена, что даже забыла о том, что мне страшно.
– Малышка Тора теперь не одна. У малышки есть малыш.
– Ты бредишь.
– Ричард, скажи, она беременна?
Я перевела взгляд на свекра.
– Боюсь, что это так, Тора, – сказал Ричард. – В прошлое воскресенье, когда ты была под воздействием снотворного, я взял у тебя анализ крови. У тебя довольно высокий уровень хорионических гонадотропинов. Думаю, Дункан в последнее время легкомысленно относился к приему своих таблеток.
Хорионический гонадотропин – это гормон, который вырабатывается организмом беременной женщины. Именно высокий уровень гонадотропинов показывает тест на беременность, который можно купить в любой аптеке. Но анализ крови определяет их наличие в организме уже через несколько дней после зачатия.
Гээр продолжал ухмыляться, но я видела его как в тумане. У меня не было оснований сомневаться в их словах. В последнее время я чувствовала себя просто омерзительно, но приписывала тошноту и хроническую усталость – этих вечных спутников беременности – тому, что постоянно находилась в нервном напряжении. Я беременна! После двух лет безуспешных попыток и горьких разочарований я наконец-то беременна! Я ношу под сердцем ребенка Дункана, и эти монстры думают, что смогут отнять его у меня?
– Как ты попал в мой кабинет? – спросила я, испытывая острый приступ ненависти к Гээру за то, что он подсыпал какую-то дрянь в мой кофе в ту ночь, когда я выяснила, что на моем лугу была похоронена именно Мелисса, его бывшая жена. Наркотики и сильнодействующие препараты могут очень сильно навредить зародышу, который только начал развиваться. – Я знаю, как ты попал в дом, но как ты попал в мой кабинет?
Я еще не успела договорить, как уже поняла, что знаю ответ на свой вопрос. В тот вечер в сумочке не было моих ключей от кабинета, и мне пришлось воспользоваться запасными. Гээр украл их тогда же, когда оставил в моем доме ягоды и свиное сердце. Кроме всего прочего, он был еще и искусным вором.
– Подними веревку и свяжи Ричарда, – сказала я, показывая на моток, который бросила на ступени несколько минут назад. – Сделай это быстро и тщательно, и тогда никто не пострадает.
Гээр посмотрел на меня, и мне стало страшно. Я никогда в жизни не видела таких пустых и мертвых глаз.
– И почему я должен это делать? – спросил он.
– Потому что когда в твой мозг вонзится десятисантиметровый металлический штырь, тебе будет немного больно, – ответила я, вытягивая руку из кармана.
Гээр перевел взгляд на предмет в моей руке, и я с глубоким удовлетворением отметила, что спеси у него значительно поубавилось.
– Что это за фигня?
– «Гуманный убийца» моего дедушки. Только не думаю, что он покажется тебе очень гуманным, когда я приставлю его к твоему виску.
Краем глаза я заметила, как Ричард потер ладонями лицо и запрокинул голову. Этим характерным жестом он так напоминал Кенна, что я не могла понять, как можно было сразу не догадаться, что это отец и сын.
– Тора, я прошу тебя немедленно положить эту штуку, – сказал Ричард. – Иначе кто-то может пострадать.
– Ты совершенно прав. И этим кто-то буду не я.
Гээр шагнул ко мне. Я резко обернулась, и теперь ствол пистолета был направлен прямо на него. Он отпрыгнул и попробовал зайти с другой стороны. Я снова ткнула в него стволом, заставив отступить. Теперь Гээр начал кружить вокруг меня, перемещаясь из стороны в сторону, делая ложные выпады и отскакивая в последний момент. Он дразнил меня, пытался вывести из равновесия, и это начинало срабатывать. Кроме того, после каждого обманного маневра он оказывался все дальше от лестницы и все ближе ко мне. Он загонял меня в ту часть рубки, где находился Ричард, к которому я невольно постепенно поворачивалась спиной.
Резко развернувшись, я прыгнула вперед и оказалась сбоку от Ричарда. Тот попытался схватить меня, но я увернулась, вцепилась свободной рукой в ворот его пуловера и приставила дуло «гуманного убийцы» к его щеке. Если бы я нажала на спусковой крючок прямо сейчас, то штырь не попал бы в мозг, но последствия все равно были бы крайне неприятными.
– Стоять! Не пытайтесь даже сдвинуться с места. Оба.
Гээр застыл на месте. Несмотря на поднятые руки, он явно готовился к решительному броску. Теперь его глаза ярко блестели от возбуждения.
– Тора, – тяжело дыша, сказал Ричард, – не делай глупостей. Через считаные минуты сюда прибудут наши люди.
– Вот и прекрасно! – огрызнулась я, хотя была еще в состоянии мыслить достаточно связно и понимала, что эта новость не сулит мне ничего хорошего. – У меня как раз накопилось несколько вопросов к Энди Данну, не говоря уже о моем любимом боссе.
Гээр нахмурился. Ричард слегка повернул голову, чтобы лучше меня видеть.
– Ты имеешь в виду Кенна? – спросил он.
– Послушай, Ричард, давай не будем…
– Кенн не приедет.
Я отвела ствол от щеки Ричарда, чтобы он мог повернуться ко мне лицом. Гээр сгруппировался, приготовившись к прыжку.
– Даже не пытайся, Стивен. Я успею выстрелить прежде, чем ты доберешься до меня. – Несмотря на то что я обращалась к Гээру, мой взгляд был прикован к лицу свекра. – Что ты хочешь этим сказать?
Глаза Ричарда сузились. Несколько секунд он просто пристально смотрел на меня, как будто пытаясь прочитать что-то в моих глазах. Я затаила дыхание.
– Кенн никогда не был одним из нас, – наконец сказал он печальным голосом. Таким тоном обычно сообщают плохие новости. – Я понимаю, почему ты ошиблась. Он действительно производит соответствующее впечатление. Но это впечатление ошибочно.
– Ошибочно? – переспросила я, отказываясь поверить в то, что противоречило всякой логике. – Тогда объясни, как получилось, что Дункан… что он с вами… был с вами… а Кенн нет.
– Ричард, у нас нет времени на всякие дерьмовые сантименты, – вмешался Гээр.
– Я любил его мать, – сказал Ричард. – Когда она родила Кенна, я не смог причинить ей боль. Я помог ей бежать. В течение последних сорока лет она живет в Новой Зеландии.
– И Кенн ничего об этом не знает?
Ричард покачал головой.
– Он знает свою мать. Я познакомил их несколько лет назад. Но он ничего не знает о нас. Во многих отношениях это самая настоящая трагедия. Кенн незаурядный человек, необычайно одаренный, перед ним могли бы открыться исключительные возможности, если бы… Впрочем, сейчас бесполезно рассуждать о том, что было бы… Это, конечно, моя вина. Я позволил эмоциям взять верх над разумом. Но этого больше не произойдет.
