Книга Смытые волной - Ольга Приходченко

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121

Свое знакомство с плодоовощными конторами я начала с самой близкой к дому – Ленинской, а точнее с посещения Ленинского райисполкома на Кропоткинской улице. Медленно я поднялась по мраморной лестнице старинного особняка, остановилась у громадного зеркала, обсмотрела себя со всех сторон и прошла дальше по коридору в приемную председателя. Секретарша пошла докладывать о моем приходе.

– Пожалуйста, заходите, вас ждут. В углу вешалка для пальто, возьмите плечики.

Из-за стола навстречу мне поднялся полноватый мужчина средних лет.

– Новожилов Владислав Дмитриевич, – он поздоровался со мной за руку.

– Приходченко Ольга Иосифовна, город Одесса.

– Мне сказали, что вы молоды, но что так молоды, я не ожидал, – он подвинул мне стул, а сам присел напротив. Новожилов стал говорить, как тяжело нынче с кадрами, необходимо укомплектовать и привести в порядок контору. Постоянно вертел в руках листок, наверное, с моими анкетными данными, и посматривал в него.

– Вы курите?

– К сожалению, никак не брошу.

– Вместе будем бросать, – улыбнулся он. – Какие сигареты предпочитаете?

– С удовольствием выкурю с вами «Золотое руно», если предложите.

Он поднял на меня удивленно брови.

– Владислав Дмитриевич, у вас уже в приемной пахнет этим замечательным табаком. О кабинете я вообще молчу.

– Что, так сильно?

– Более чем. Мне лично нравится, но для меня он крепковат. Я «Мальборо», если позволите.

– Пожалуйста.

Он достал из тумбы стола два хрустальных бокала и бутылку «Боржоми». Пепельницу поставил между нами.

– Выкурим трубку мира? – вырвалось у меня, и я сама испугалась своей прыти.

– Выкурим. И надеюсь, не только мира, но и дружбы, – председатель исполкома подал мне зажженную зажигалку, и я прикурила.

В непринужденной обстановке напряжение встречи на таком высоком для меня уровне сразу спало. Я решила повоображать и курила, выпуская дым носом, раздувая ноздри, как делала это Анни Жирардо в фильме «Журналист».

За разговором мы рассматривали друг друга. Новожилов начинал какую-либо тему, я подхватывала ее, особенно если она была мне близка. В общем, ни в чем не собиралась уступать. Впереди для знакомства еще много контор, так что могу повольничать. У председателя очень приятное и симпатичное лицо, такие обычно нравятся женщинам.

– Ольга Иосифовна, у меня мало свободного времени, давайте сразу приступим к делу. Вас рекомендуют к нам на работу, я хочу сразу предупредить, что Москва ни слезам, ни словам не верит, здесь нужно трудом доказать свою состоятельность.

Я потушила сигарету, уставилась на своего собеседника и тихо произнесла:

– Безусловно. Это нужно доказывать везде. В Управлении рынками, думаю, я это сделала. Но плодоовощные проблемы мне ближе, не скажу, что в Одессе я на них собаку съела, но соображаю, что к чему.

– Да, меня информировали, где вы работали у себя в Одессе. Весь город кормили овощами и фруктами. А у нас район, а не город, но крайне важный для Москвы.

– Меня сейчас интересует сама контора. Пока не могу сказать с уверенностью, остановлюсь ли я на ней, хотя лично вы мне очень симпатичны. Я сначала по документам ее изучу, и не только ее, а и другие, мне их на выбор сразу пять подкинули, и тогда приму решение. Разрешите откланяться, спасибо вам за теплый прием, очень приятно было познакомиться.

Мы распрощались, как и познакомились, за руку. Ехать дальше в Киевский исполком мне уже сегодня не хотелось. Заеду-ка я в Управление рынками забрать свою трудовую книжку. Хотя я еще в отпуске, пусть она там полежит. Заберу, когда остановлюсь на чем-то подходящем. Домой хочу, холодно стало, внизу живота все ноет. Дура, пошла в нейлоновых колготках. Могла доехать троллейбусом, но решила идти пешком. Мужа и свекрови нет. Выпила немного коньяку, закуталась в плед, всю меня скручивали боли внизу живота, тянуло поясницу. Что еще такое? Только заболеть не хватало. Не могу здесь больше жить, в этом холоде. Ничего не хочу, назад в Одессу хочу. К теплу и морю.

Осень в тот год выдалась в Одессе солнечной. После моих московских приключений пришлось восстанавливать здоровье в лечебнице на Куяльнике. Чего только там не насмотрелась и не наслушалась. Море женских историй и судеб.

Квартира, которую обменяла моя сестра, мне не понравилась, маленькая, неудобная, со смежными комнатами. Но сестра сказала, что ей такая подходит, меня в расчет, судя по ее поведению, она уже давно не брала. Если раньше мы жили буквально на остановке Шестой станции Фонтана, то теперь нужно было к дому по темным дворам идти минут пятнадцать. Возвращалась поздно с малоприятного лечения. По разу повидалась со своими одесскими подружками. Встречи не принесли той радости общения, как было раньше. Добивали постоянные вздохи мамы: маешься, я вижу тебя, тянет назад к нему.

– Перестань, мам, я тебя прошу. Мне хорошо с вами, я соскучилась и отдыхаю.

– Купи себе дубленку на толкучке и возвращайся к мужу. Спасибо, что не забываешь нас, помогаешь. Бабушка ушла, если я уйду, ты Алку не бросай.

– Мам, ну что ты! – я обняла ее, господи, как она постарела и стала похожа на бабушку.

Удивительно, я так рвалась в Одессу, а когда приехала, всякое желание отпало и на встречи, и гулять по городу. В субботу, накануне отъезда, с Алкой решили пройтись по нашим местам вдоль моря, но мое нездоровье позволило только доехать трамваем до Двенадцатой станции и сверху посмотреть на серое холодное, такое чужое море. На следующий день с утра рванули на толчок, купили мне дубленку, теплые сапоги и мотки мохера. Все дела были сделаны, опять я в поезде. За окном прекрасный солнечный день. В Москве ночью уже заморозки, а в Одессе плюсовая температура, и все в ужасе вспоминают прошлую зиму.

На Киевском вокзале меня никто не встретил, я медленно топала с чемоданчиком в одной руке и коробкой с домашними сладостями в другой. Мимо меня пронесся муж, чуть не сбил.

– Миша! Михаил Григорьевич! – крикнула я. – Ты куда, Одиссей? Вот я, твоя Пенелопа.

Он развернулся и уставился, разинув рот.

– Фу ты черт, не заметил такую мамзель! О, на тебе шикарная дубленка.

– Канадская, – похвасталась я. – А как тебе моя песцовая шапочка «шарик» и австрийские сапожки на высоких каблуках?

– Блеск! Тебя не узнать. Что Одесса с тобой сделала!

Он оглядел меня со всех сторон и полез целоваться.

– Хватит, чемодан и коробку лучше возьми.

Дома свекровь много чего наготовила к приезду невестки. Самой ее не было, и мы до ее прихода успели и накувыркаться, и нацеловаться. Когда она пришла, ее ангелочек-сынок спал, я мыла на кухне посуду. Мы с ней посидели немного, я купленное еще до отъезда ей в подарок ко дню рождения золотое колечко с красным камнем надела ей на палец и поздравила. Сонечка была тронута.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121