– Нет, конечно, не покушался, попробовал бы! – она демонстративно выпустила длиннющие когти, поцокала ими по столешнице.
– Есть один, самый крайний способ заставить их выдать подозреваемого кланника для следствия, – Дьяр задумчиво и в такт побарабанил когтями по другому краю стола. – Когда преступление, или замысел, или утаиваемые сведения угрожают самим основам союза Тринадцати. Самому Трону. Тогда с разрешения отца я могу воспользоваться Тринадцатой Тенью Трона. Но, чтобы приказать ей, мне нужна особо веская причина. Нужны хотя бы подозрения. Даже не представляю, в чем именно я могу обвинить Даори Энриати.
С ума сойти, вздохнула Миранда. Теперь, чтобы спасти любимого, ей нужно сделать его государственным преступником!
– Есть одна идея, ваше высочество. Даже не знаю, с чего начать и как сформулировать.
– Начни с того, что важного ты хотела сообщить своему другу, – подался к ней принц, внимательно глядя в глаза поверх бокала с соком, так напоминавшего цветом кровь.
Даже выбор напитков у него неслучаен, подумала девушка. И – да, она не ошиблась в подозрениях, Дьяру известен ее последний разговор с Даори, либо его часть. Видимо, она так орала, что «серые тени» услышали и понаблюдали. А о чем она тогда говорила с вампиром, если исключить претензии в обольщении? А она тогда спрашивала, хочет ли он вернуть настоящую жизнь и упоминала об Эллине Вивер.
И, возможно, за ее светлым вампиром уже следили, и Миранду слышал кто-то еще, если Даори сразу после того вечера исчез.
– Я искала моего друга, – подчеркнула она голосом последнее слово, – чтобы рассказать о моей учительнице, добровольно ушедшей к Неупокоенным.
– Об Эллине Вивер? – с легкостью вспомнил Дьяр, откидываясь на спинку кресла. И хитро так улыбнулся. Мол, я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
– Да. Она была гениальным лингвистом и что-то нашла там, в Тринадцатом клане. Какой-то ключ к древней легенде Неупокоенных. Когда она вернулась, чтобы обратить меня, то сказала, что вампир – это этап, ненужный этап, – девушка запнулась, вспомнив, что и Даори что-то говорил о ненужном этапе в каких-то его поисках. Встряхнула головой. – Эллина думала, что знает, как стать снова по-настоящему живой.
– Вампиру? Интересно. А подробности она упоминала?
– Нужно пройти через жизнь и смерть, не-жизнь и не-смерть, и тогда возможно возвращение в истинную нормальную жизнь. Как-то так. Это все, что она успела сказать. Потом ворвался дед и обезглавил ее.
Дьяр залпом допил сок, поставил бокал на столик.
– Тьор Вечерний знал о ее изысканиях?
– Нет. Я была слишком напугана, чтобы рассказывать. Мне же тогда было лет пятнадцать. А потом слова Эллины стали казаться бредом сумасшедшей. Она действительно свихнулась, еще до обращения.
– Жаль, что ты столько лет молчала, Миранда. Спасибо, что рассказала сейчас. Это очень важно, хотя и совсем непонятно. Нужно узнать, где Эллина Вивер хранила записи.
Миранда коснулась лба.
– Она всегда хранила их в голове. Была помешана на том, что за ней следят.
– Тогда нужен кто-то, кто мог бы найти нам эту легенду Тринадцатого клана и восстановил ключ к ней, – и принц широко улыбнулся. – Подозреваю, нам нужен Даори Энриати. Да, это та самая причина, по которой я могу воззвать к Тринадцатой опоре Трона. И боюсь, это самая что ни на есть реальная причина. Дело в том, что ты не знаешь еще одной детали. У нас тоже имеются соглядатаи в клане Неупокоенных.
– Даже не сомневалась, – внезапно успокоилась демоница. Настолько, что утащила бутерброд с тарелки. Интересно, чем тут принцев кормят?
– Они настолько неупокоенные, что постоянно угрожают равновесию Трона, – пожаловался принц, поднял кувшин и галантно наполнил ее бокал, не забыв и про свой. – Ты хоть что-нибудь знаешь о своем друге? Мне вот странно, что он подружился именно с тобой.
– А с кем еще? Нас всего три девушки в Академии, и я единственная, кого не охраняют, а дают нормально жить.
Если не считать Тая, конечно.
– Посуди сама. Даори был учеником Эллины в клане, – сказал принц. Миранда поперхнулась, и Дьяр тут же протянул ей бокал с соком. Предусмотрительный какой. – Именно по ее настоянию новообращенного, продержав всего год скамеечкой для ног так называемого Великого князя, отправили четыре года назад поступать в Академию. И все, что он тут делал, – возился в библиотеке и архивах днем и ночью. На это смотрели сквозь пальцы. Ему незачем учиться, он уже прекрасно обучен в Белой империи. Там с этим строго: нужно обладать огромной магической силой и знаниями, чтобы держать и хранить целый лен, а Даори был единственным наследником светлого хранителя, его готовили. Потом там что-то случилось…
Он замолчал, отдав должное «перекусу», опустошил две тарелки с мясными деликатесами и весь кувшин. Миранда вся извелась от нетерпения.
– И что же случилось? – не выдержала она, когда этот… демон взялся за третью тарелку.
– Пожар невиданной силы. Его отец умер внезапно, не успев перекинуть связи на сына. Его обгоревшая в огне мать выжила, но сошла с ума. Сокровища рода исчезли бесследно. Как могло такое случиться, наши соглядатаи не смогли выяснить, так как следователи Белого ковена тоже зашли в тупик. А наследник Даори Энриати, вместо того чтобы расследовать причины пожара, брать власть над леном, восстанавливать имение, отказывается от земли, продает остатки добра и везет умирающую мать в столицу. Конечно, излечить ее невозможно, и лучшие из лекарей предлагают милосердно усыпить, и Даори, видимо, соглашается, потому что после этого о Лолии Энриати ничего не слышно. Видишь, мы знаем очень много, но недостаточно.
– А как он попал к нам?
– Разорившись, он записался добровольцем в имперскую разведку, его чуток поднатаскали, изменили внешность, придумали легенду и заслали к нам, даже протолкнули в какой-то колледж темных наук, после которого ему был прямой путь в Академию, а там и карьера при нашем дворе. Но Даори, с его-то умом и мастерством, как-то слишком быстро засветился во всех смыслах. Якобы сорвался во время ритуального жертвоприношения. И мы, собрав досье на белого мага, казнили его, как шпиона. Теперь он полноценный подданный Темного Трона.
Миранда, слушавшая развесив уши, поежилась. Принц качнул головой, словно спорил с ее невысказанными мыслями:
– Не жалей его. Готов поспорить, Даори специально нарвался, зная, какая участь его ждет. Слишком целенаправленны его действия после пожара. У меня жуткое впечатление сложилось, когда читал его досье. Я лично присутствовал на казни, слишком неординарный преступник. И, знаешь… мне показалось, он сам себя казнил.
– Как это? – охнула девушка. – Сам себя выпил?
– Нет, я имею в виду – сам себя приговорил и сделал все для исполнения приговора нашими руками. Это же светлые. Кто знает, какие солнечные зайчики пляшут у них в головах? Мы что-то упускаем в этой истории. Мои осведомители чего-то не видят. Вернемся к нашей насущной задаче, Миранда.
