— О чем ты говоришь? Тревор никогда в жизни не стал бы донимать людей звонками! — с негодованием воскликнула она.
— Да, я знаю. Но он, наверное, случайно нажимал кнопку быстрого набора зубами, когда нес тебе трубку.
— О… — медленно проговорила она. — О… Ну… — ее голос слегка поник —… наверное, если подумать, он вполне мог случайно звонить тебе, да… Но я не замечала, потому что сразу выключала телефон.
— Поэтому я и слышала тяжелое дыхание, — сказала я. — И вот почему однажды он так сильно хрипел — ведь он тогда простудился. Но сейчас там были и наши голоса. Но как Тревор умудрился поставить защиту от определителя?
— У меня стоит эта программа. Мне так безопаснее.
— А, — вздохнула я. — Теперь понятно. Бев, ты помогла мне разгадать загадку. Спасибо. — Я повесила трубку и еще раз задумалась, с какой частотой поступали звонки. И теперь все встало на свои места. Тревор очень переживал, когда кто-то рядом плакал: я и сама сегодня в этом убедилась. Он приносит Бев телефон, когда ей было грустно. Поэтому раньше звонки раздавались так часто, а в последнее время стали все реже и реже — ведь теперь она счастлива, потому что Генри вернулся. И еще я поняла, почему в последнее время тяжелое дыхание сопровождается странным щелкающим звуком: раньше у Бев в прихожей был ковер, а недавно она заменила его на паркет. Сегодняшний день преподнес еще одно невероятное открытие. Я обнаружила, что мой таинственный преследователь — собака.
Я выглянула в окно. Машина как раз подъехала. Я взяла сумку и вышла на улицу. При мысли о том, что придется вести эфир, я совсем сникла. Я сегодня совсем не в духе. Когда мы проезжали поворот на Стоквелл, внутри у меня все перевернулось. Я представила Тео в его новой квартире. Его адрес, который я видела в рекламном проспекте агентства недвижимости, отпечатался у меня в памяти огненными буквами: Артемис-роуд, 5а. Сейчас он, должно быть, распаковывает коробки, раскладывает вещи по шкафам, устраивается. И вдруг мне пришло в голову, что, возможно, делая домашние дела, он будет слушать радио, и случайно окажется, что его приемник настроен на волну радио «Лондон». Он будет так тронут, услышав мой голос, что обязательно позвонит. И в прямом эфире попросит у меня прощения за свою обидную откровенность и спросит, свободна ли я завтра вечером. И я отвечу. «Конечно, я свободна, Тео. Теперь я каждый вечер свободна. Потому что я наконец поняла, что ты — моя судьба».
Увидев светящуюся вывеску радио «Лондон» на углу Сити-роуд, я вздохнула. И вспомнила, как начался сегодняшний день: с письма Джона. Завтра первым делом позвоню в больницу. Но сейчас нужно сосредоточиться на эфире, хоть это и нелегко. С рассеянным вниманием я слушала свой равнодушный голос, отвечая на звонки.
— Да, я не сомневаюсь, что ваша свекровь «злобная старая вобла», но если вы будете так ее называть, это вряд ли поможет вам стать сердечными друзьями, не так ли?.. Посмотрим правде в глаза: раз он добился постановления суда о том, чтобы вы к нему не приближались, это не очень хороший знак… Если вы будете затыкать уши руками и кричать: «Я ничего не слышу! Я ничего не слышу!» — то вряд ли добьетесь решения конфликта со своим партнером… К сожалению, если вы хотите забеременеть, отсутствие секса — серьезное препятствие…
Голоса радиослушателей жужжали у меня в наушниках, как пчелы; нет, точнее, пищали, как комары, и раздражали меня хуже некуда. Почему они не в состоянии сами решить свои дурацкие проблемы, сердито подумала я. Я поневоле превратилась в гигантское ухо.
— На пятой линии Джин из Кройдона, — объявила Минти, которая только что вернулась из декретного отпуска. — Ее муж предъявляет ей не совсем обычные требования.
— Что он заставляет вас делать, Джин? — устало спросила я.
— Он хочет, чтобы я… — Она замолчала и смущенно кашлянула. О боже. Наверняка что-нибудь отвратительное. Я приготовилась услышать о больных забавах этого извращенца. — Он хочет, чтобы я надевала гидрокостюм, — стыдливо призналась она. — И вообще-то, я не против, но я как-то глупо в нем выгляжу. Думаете, надо согласиться?
— Если вы собираетесь заняться подводным плаванием или виндсёрфингом, ради бога, — ответила я. — Но для других целей — ни в коем случае. Не рекомендую.
— Следующий звонок. — Минти как-то странно на меня посмотрела. — Дерек из Льютона, его брак только что распался. Поделитесь с нами, Дерек.
— Это ужасно, — проканючил тот гнусавым голосом. — Моя жена сбежала с красавчиком инструктором по теннису. Тоже мне! Ему всего двадцать восемь, ей сорок пять, и я понятия не имею, что она в нем нашла!
— Я тоже, — ответила я. — Хотя, может, ей понравилась его большая ракетка? Кто у нас дальше, Минти?
— Это Маргарет из Уимблдона, у нее проблемы с соседями, — озадаченно произнесла Минти.
— В чем проблема, Маргарет?
— Во-первых, у них ужасно неопрятный сад, — придирчиво прокаркала Маргарет. Ненавижу таких женщин. — Но что меня больше всего раздражает, — нудила она, — когда они убираются на заднем дворе, то кидают улиток через забор на мою территорию! Как остановить их антиобщественное поведение?
— Как остановить? Предлагаю вышибить клин клином и тоже закидать их улитками. Для этих целей идеально подходит гигантская африканская земляная улитка. Только поосторожнее, Маргарет, они весят десять фунтов, и вас могут привлечь за жестокое обращение с животными.
Минти еще раз с испугом на меня посмотрела, потом повернулась к экрану компьютера.
— Отлично, — бодро произнесла она. — Осталось время, чтобы выслушать еще один звонок.
— Привет, меня зовут Натали. Я из Тутинга. Я хотела бы спросить, стоит ли мне выходить замуж? Мой бойфренд хочет, чтобы мы поженились, но я вполне довольна, что мы просто живем вместе, и не знаю, что делать.
— Значит, вы хотите узнать, выходить вам за него или нет?
— Да.
— И хотите, чтобы я вам посоветовала.
— Да.
Я взглянула на распечатки электронных писем на столе.
— Ну, так я не могу вам ничего посоветовать.
— Что значит не можете?
— Я не знаю.
— Что значит не знаете?
— Именно то, что вы слышали. Я не знаю. Если вы сами не знаете, выходить ли вам замуж, откуда мне-то знать?
— Но вы психолог. Я думала, вы поможете мне разобраться.
— Извините, Натали, ничем не могу вам помочь. Если хотите, выходите за него замуж, не хотите — не выходите. Это ваша жизнь. Вам и решать.
— Но мне нужен ваш совет, чтобы принять решение. Поэтому я и спрашиваю.
— И зря спрашиваете. Я понятия не имею.
— Значит, вы не можете мне помочь?
— Нет. В моей жизни сейчас полная неразбериха, почему вы думаете, что я могу помочь остальным?
— Но поэтому мы и звоним, — сказала Натали. — Чтобы попросить вас о помощи. Так называется ваша передача: «Спросите Роуз».
