Элейн нацарапала на листочке: «Напыщенный болван» — и положила на блокнот Кэт, закусив зубами верхнюю губу.
— Ладно, хорошо, — сказала она. — Но не могу гарантировать, что предложение будет сохранять свою силу долгое время.
«Ооо, крепкий орешек», — подумала Кэт.
— Конечно, я понимаю. Передавайте привет Джени.
Джени?? Это он Дженифер Спенсер имеет в виду?
— До скорого! — проворковала Элейн.
— До скорого, Элейн!
Оба поспешили положить трубки. Элейн просто бросила свою и опередила Фила на долю секунды.
Задержав руку на телефоне, она взглянула на Кэт.
— Что ж, кажется, не так плохо, — сказала она. — После звонков Филу Хиллу мне всегда хочется пойти вымыть руки.
Кэт промычала нечто нечленораздельное и прикинула, не слишком ли взвинчена начальница.
Элейн протянула руку к записям Кэт, но та быстро прижала их к груди.
— Ах, они очень небрежно написаны, Элейн, я пойду напечатаю их для вас.
Кэт поспешила улыбнуться.
— Хорошо, — согласилась Элейн. — Напечатай, а потом сходи в аптеку. Я составлю тебе список.
— Агент сейчас позвонит ей и сообщит о предложении. До вечера она должна будет решить.
Кэт бросила взгляд через плечо — не возвращается ли вдруг Фидельма. В отделе маркетинга было достаточно пусто, и она могла звонить без посторонних слушателей.
— У тебя есть какой-нибудь документ относительно десяти процентов? — спросил Дант.
Кэт снова услышала щелчок зажигалки. Такое впечатление, что он курил две сигареты сразу.
— Нет, но она ведь знает, что я могу кое-что рассказать?
Хотя в глубине души Кэт сомневалась, что этот факт может сдержать разбушевавшуюся Кресс.
— Скорее всего, агент согласится принять предложение и без решения Кресс. Он наверняка изучил ее достаточно хорошо и должен знать, что она способна испортить любую ситуацию — просто по привычке.
— Он по закону обязан сообщить ей. Я надеюсь, что он не станет распространяться, как изумительна новая трактовка персонажей. Пока «Федэкс» не доставил ее рукопись, нам нечего бояться.
— Ты не шутишь насчет денег?
— Не-а.
— Черт.
За перегородкой показалась светлая голова Фидельмы.
— Дант, слушай, мне надо идти. Я позвоню тебе, как только Фил Хилл сообщит ответ Кресс.
— Что ты делаешь в кабинете Дианы?
Фидельма стояла прямо за ее спиной. Кэт с виноватым видом отвернулась от телефона.
— Элейн сказала, что Диана набросала маркетинговый план для предложения Р. А. Харпера. Я пришла за ним.
Пришлось опять солгать. С момента окончания университета ее импровизированному вранью не было конца.
— Но я положила его Элейн на стол перед заседанием!
Глаза Фидельмы сузились.
— Ах! Виновата! — беспечно воскликнула Кэт. — Пойду, скажу ей об этом.
Она вышла из кабинета, не забыв, по просьбе Изабель, бросить взгляд на расчеты продаж для нового детектива Синтии, который должен выйти ко Дню матери.
К четырем часам четыре двойных эспрессо оказали свое благословенное воздействие, и Кэт обрела гармонию с окружающим миром. Она разобрала завал читательских писем, грозивших переполнить ящик, зарегистрировала все счета внештатных редакторов и вычитывала довольно хороший исторический роман.
Все представлялось Кэт почти в розовых тонах. Дела были неплохи. Она получит денег больше, чем заработала бы здесь за три с половиной года. До Кресс рукопись дойдет в назначенный момент. Есть и десерт — Гарри пригласил ее пообедать. Кэт даже позвонила в «Федерал Экспресс», проверила время доставки посылки и получила подтверждение, что она не дойдет до больницы Святого Сердца раньше завтрашнего полудня.
Кэт поставила многоточие в конце романа и с чувством выполненного долга отправила его по электронной почте Саре.
Потом подняла трубку и быстро набрала внутренний номер Изабель.
— Хочешь прогуляться до кондитерской лавочки, съесть по шоколадке?
— Еще пять минут, — ответила Изабель. — Я пытаюсь придумать рекламные лозунги для Дилис Ричардс и ее сборника рассказов о парикмахерских.
— Ладно.
По привычке Кэт бросила взгляд на табло международного времени в углу экрана. В Чикаго четверть десятого. Джайлс, вероятно, уже с час на работе.
Чтоб отвлечься от угрызений совести, если не приступов раскаяния, которые вызвала в ней эта мысль, Кэт откинулась на спинку стула и посмотрела в кабинет Элейн.
Та яростно стучала по клавишам, сочиняя очень сложное письмо о принятии проекта, которое нужно сегодня послать по факсу Филу.
— Элейн, хотите шоколадку? Я иду на почту, — окликнула ее Кэт.
Элейн замерла, не отрывая глаз от монитора, сжала губы, затем сказала:
— Да, купи мне, пожалуйста, четыре батончика «Кит-кат».
— Четыре?
Вопрос прозвучал недоверчиво и не слишком вежливо. Кэт не могла представить себе, чтоб Элейн вообще ела шоколад. Что уж говорить о четырех «Кит-кат» зараз.
Элейн вспыхнула.
— Нервы.
«Да, — подумала Кэт, — чего только не узнаешь о людях в такие дни».
Она уже сунула одну руку в рукав, когда зазвонил телефон на столе Элейн. Обе замерли.
Редактор заставила себя выждать четыре звонка, а затем изобразила безразличие Дженифер:
— А, привет, Фил!
Кэт уже засунула другую руку в рукав и надела пальто. Ее ждали молочные шоколадки!
— О… О…
Что-то в тоне Элейн заставило Кэт снять пальто. Безмолвно она устремилась к двери в кабинет и прильнула к косяку, приоткрыв рот.
— Понимаю, — сухо сказала Элейн. — Как вы говорите, автор имеет право на размышления. Если есть о чем размышлять. Но я вам говорила: я не думаю, что такое предложение будет действительно в течение долгого времени.
О боже!
Мочевой пузырь Кэт заныл. Словно при вспышке молнии, она вдруг увидела, как опасно накренился их план. Если Кресс будет изображать из себя примадонну и заставит всех ждать до завтра, она получит вариант Данта и придет в неистовство. Может, даже потребует забрать рукопись из издательства. Посмотрим с другой стороны. Старания Элейн говорить сухим тоном не испугают и выпускника начальной школы. Но Дженифер действительно может отказаться платить такие деньги. Фил, вероятно, уже сейчас разыскивает издателей, которые предложили бы больше. Но нет никакой гарантии, что кто-то захочет купить рукопись так же сильно, как Элейн. Кэт не знала, как это называется на правильном литературном языке, но все просто пытались заполучить побольше денег.
