И напоролся на его очередную подружку, которая как раз переехала к нему. Как и все дети из неполных семей, в глубине души я всегда надеялся, что когда-нибудь произойдет чудо и мои родители снова станут жить вместе, поэтому я, естественно, сразу возненавидел Бетси, Бекки, или как там ее звали.
Она, разумеется, была ни в чем не виновата. Это я вел себя как последняя свинья. Мне тогда было лет четырнадцать, и я был очень самовлюбленным, самонадеянным, наглым подростком. Один раз я довел ее чуть не до белого каления тем, что продолжал класть ноги на журнальный столик даже после того, как она раз десять попросила меня этого не делать. Когда вернулся Паке, Бекки, или Бетси, устроила настоящий скандал. Одну ее фразу я помню до сих пор. Она сказала: «Я знаю, что его мать была дикаркой, но почему, черт возьми, хотя бы ты не научил его вести себя по-человечески?»
Я, конечно, взвился до небес и тоже начал орать на нее. «Заткнись! – кричал я, глядя на Пакса и ожидая поддержки. – Скажи ей, чтобы она заткнулась! Как она смеет так говорить о моей матери!» А он… он только пожал плечами и сказал: «Но, Крис, твоя мать действительно из индейцев!»
И тут я вдруг подумал, что родной отец уже давно не водил меня к друзьям и не хвастался мною перед ними, как раньше, в дни воздушных парадов, хотя теперь у него, пожалуй, было даже больше поводов гордиться мной. В школе, в которой я учился, я был лучшим спортсменом, примерным учеником, членом ученического совета, командиром группы бойскаутов, но в доме Пакса не было ни одной моей фотографии. Казалось, он преднамеренно избегал любых напоминаний о том, что мы с матерью существовали.
Поэтому я сказал им, что они оба могут идти в задницу, потом собрал свои вещички и ушел. Был поздний вечер, и мне пришлось просидеть несколько часов на автобусной станции, прежде чем я сумел сесть на рейс, идущий на запад. Я поклялся себе самой страшной клятвой, что отрекусь от отца, как он отрекся от меня, и сдержал ее. Я даже отказался от его фамилии и официально взял девичью фамилию матери. Мне не хотелось иметь с ним ничего общего и до сих пор не хочется. И если бы… если бы не наше безвыходное положение, я бы ни за что не обратился к нему за помощью.
Мелина слушала внимательно, не перебивая, не вставляя ни сочувствующих реплик, ни плоских банальностей, которые могли бы все испортить. Она вообще не издала ни звука, и Харт повернулся к ней, чтобы посмотреть, какое впечатление произвела на Мелину рассказанная им история.
Мелина долго молчала, а потом спросила:
– В тот день, когда ты ушел… С тех пор ты его больше не видел? – спросила она.
– До сегодняшнего дня – нет. Пакс несколько раз звонил мне, но я не стал с ним разговаривать. На протяжении пары лет он еще слал мне подарки к Рождеству и ко дню рождения, но я отсылал их обратно нераспечатанными, и в конце концов Пакс сдался. Только один раз, когда он прислал мне сто долларов по случаю окончания школы, я оставил деньги себе – мне нужно было чем-то платить за учебу в колледже. Но до сегодняшнего дня мы ни разу не встречались лицом к лицу, – повторил Харт.
– А твоя мама больше не вышла замуж? – осторожно спросила Мелина.
Харт коротко и зло рассмеялся.
– Нет. Ты не поверишь, но все это время она не переставала любить его. Она любила его до самой смерти. Я подозреваю, что до последнего дня она втайне от меня сообщала Паксу, как идут у меня дела.
– Мне показалось – он узнал тебя сразу. Как только разглядел в темноте…
– У него есть телевизор.
– Ты хочешь сказать, что он следил за тобой по сообщениям газет и теленовостей?
– Наверное… – Он пожал плечами.
– Не наверное, а наверняка!
Харт вопросительно приподнял брови.
– Я видела – у него на столе в офисе лежала вырезка из газеты. Отчет о твоем последнем полете, – негромко сказала она. – Я тогда не знала, кто он… вот и подумала: как трогательно, что твой старый друг гордится твоими достижениями. Я ничего не сказала, чтобы не смущать его.
– Не стоит придавать слишком большое значение старым газетным вырезкам.
– Может быть. Но когда Пакс говорил о твоем летном мастерстве…
Пауза, которую она сделала, была точно рассчитана. Она использовала ее как наживку, и, хотя Харт прекрасно это понял, он не смог удержаться и повернулся к ней.
– Что же он сказал? – спросил он.
– Пакс уверил меня, что с тобой я могу не бояться, потому что ты – прирожденный летчик. «Ни у кого не видел таких великолепных рефлексов» – так он сказал.
– Он никогда не видел меня в воздухе.
– Это ты так думаешь.
– Возможно, ты права, но… Все равно это не имеет значения, потому что… – Харт не договорил. Резко наклонившись вперед, он впился взглядом в темноту за лобовым стеклом.
– Что случилось? – встревожилась Мелина. – Что там такое?!
Харт пробормотал вполголоса:
– Проклятье!
– Что там, Вождь?!
– Я только сейчас догадался, как они нас выследили.
ГЛАВА 31
– Кто – «они»? Эти лжеагенты?
– Да. Помнишь, я говорил – меня не оставляет ощущение, будто мы не одни. Так оно и есть. Они следили за нами, только не глазами, а с помощью современной техники. Посмотри вон туда! Видишь?
Ей не понадобилось даже присматриваться. Поглядев туда, куда указывал Харт, она увидела яркий, быстро движущийся объект.
– Это же спутник! – протянула она, все еще не понимая.
– Вот именно. Миниатюрный передатчик посылает сигнал, который улавливается спутником и передается обратно на землю – к тем, кого это может интересовать. Таким образом человека можно, не выходя из офиса, выследить даже на другой стороне планеты. Это называется ГПС – глобальная поисковая система.
– Я знаю, – кивнула она. – Когда-то эту систему использовали только полиция и всякие спецслужбы, но в последнее время она стала общедоступной. Джиллиан тоже хотела завести такую. Один из ее коллег в риэлторской конторе использовал систему ГПС для поиска адресов.
– Что ж, наши друзья нашли ей свое применение, – пробормотал Харт. – Если они сумели подбросить тебе передатчик, они сумеют найти тебя везде, кроме разве что океанского дна и Мамонтовой пещеры.
– Но я всегда считала, что передатчик – это такая штука величиной с большие часы, которую пристегивают к запястью или к щиколотке.
Харт не сдержал улыбки:
– Ты насмотрелась старых полицейских боевиков. С тех пор техника ушла далеко вперед. Современные передатчики гораздо компактнее.
– Но, Вождь… Если бы кто-то укрепил передатчик на мне, я бы знала!
– А Хеннингс… не мог?
