class="p1">У кровати, прижимая к груди руки, бледная девушка. Женщиной назвать эту хрупкую и бледную статуэтку просто язык не поворачивается. Жена. В глазах слезы, но привычных причитаний и выкриков себе не позволяет. Все, что она произносит, кроме ответов на мои вопросы: «Доктор, спасите моего мужа. Я не смогу без него». И что—то в этой фразе трогает даже мое, привыкшее ко всему, сердце.
Остановка. Ребята суетятся, тащат необходимые препараты и оборудование. Пытаемся вытащить. Ноль.
Девушка стоит в углу, хотя ее несколько раз пытались выставить. Стоит, молчит и только руки сжимает. Краем глаза поглядываю, как бы рядом со своим мужем не оказалась.
Время, указанное в протоколе, закончилось и нам бы сворачиваться, фиксируя летальный исход. Но что—то удерживает. Сам не могу понять, что. Останавливаю своих парней, прося еще немного времени. Протокол протоколом, но мы знаем, какие чудеса случаются, и что еще есть мгновения. Пусть шансы и ничтожно малы. Прямо скажем, практически невероятны, но… Ради этих глаз, наполненных слезами…
Андрей вводит в вену лекарство, а мы с Арсеном вновь приступаем к реанимации. Последний шанс.
Давай, мужик, за тебя сейчас такой ангел молится.
Вытираю со лба пот, когда мужчина слабо приоткрывает веки. Шанс! Вот он! Начинаем суетиться, продолжая вводить в вену необходимое.
Полностью открыть глаза не может, но шарит по комнате, ища кого—то. Не трудно догадаться, кого.
— Можете подойти на секунду. — Говорю, а у самого в носу противно щиплет.
Ради этого взгляда, который молчаливо связывает мужа и жену друг с другом, я готов, наверное, всю ночь бороться со смертью. Даже мне, цинику, понятно. Это любовь. В том чистом виде, в котором никто не наблюдал, но типа где—то она есть.
А я вот видел.
Арсен шмыгает носом. И его пробрало.
— Александра, Вашего мужа необходимо срочно госпитализировать…
Продолжаю говорить положенные слова, а она кивает и взгляд не отрывает. Молча. Без слов. Собирается и едет с нами.
Повезло тебе, мужик. Такой ангел сегодня просил за тебя…
Давид.
Прихожу в себя в палате. Противно пищат приборы, разнося черепную коробку вдребезги. Пытаюсь морщиться, но не получается. Вообще ничего не помню.
Нет, помню свой шок и как заболело в груди. Пожар моментальный. Эрик, мать его, одолжил машину другу, не сказав никому. А тот угодил в аварию. Позвонили, естественно мне, учитывая, что балбес документы из тачки даже не потрудился достать. Тут и прихватило.
— Давид, — нежный шепот сбоку. С трудом перевожу взгляд. Моя девочка. Все такая же. Такая же нежная и хрупкая. Только круги под глазами. Не спала.
Помню черноту. Ни звуков, ни картинок. Ослеп и оглох. И вдруг, в какой—то момент глаза… зовущие, ждущие, любящие… ее глаза. Их я узнаю в любом из миров. Этот взгляд зацепил, и не позволили опрокинуться в темноту. Держал на поверхности, даря силы и уверенность. И я схватился за него. Изо всех сил. Не смог бы без нее. Никак.
— Тебе нельзя пока говорить, — шепчет. Губы саднит, а во рту не просто пустыня, огнем полыхает. — Ты подключен к аппаратам. Я…
Саша закрывает ладошками лицо, но тут же смахивает слезы и улыбается.
— Я так ждала тебя.
Мы смотрим друг на друга, не замечая даже, что в палате находятся посторонние люди. Они что—то говорят, делают, проверяют. Дергают меня. Я же смотрю только на нее. Любовь всей моей жизни. Да нет, не так даже. На свою жизнь.
«Люблю тебя» смог произнести спустя долгих восемь дней. Все это время приходилось лежать и молчать. Но моя принцесса давным—давно научилась понимать по глазам. А взглядом я ей обещал много чего. Дай мне только выйти отсюда.
***
— Как думаешь, зеленое или бордовое? — Саша крутится перед зеркалом, прикладывая поочередно наряды.
Я развалился в кресле, жадно рассматривая свою жену. После приступа прошло много времени, и первые дни, когда стало можно, я ее просто не выпускал из постели. Но мало. Мне всегда ее мало.
А она, как нарочно, дразнит.
— Давид, я тебя спрашиваю.
— У меня есть другое предложение: никакое и никуда. Есть кое—что поинтереснее.
— Между прочим, твои друзья позвали нас на годовщину.
— Мои друзья прекрасно поймут.
Черт, а ведь они реально поймут, если мы опоздаем. Жизнь так коротка. К чему ее тратить на бесполезные разговоры. Подхожу к своей соблазнительнице и тяну на себя.
— Ты же знаешь, что и без помады хороша?
Сминаю губы в нетерпеливом поцелуе. Платья откидываю куда подальше, а сам толкаю Сашу ближе к кровати.
— Чувствуешь, как сердце колотиться? — Прикладываю ее руку к груди. — А мне совсем нельзя нервничать.
Шепчу, понимая, что малышка моя сдалась. Как двадцать лет назад была маленькой, так и осталась для меня такой. Никто не нужен.
— У нас еще есть время успеть, — хрипло говорю, когда удается слегка отдышаться. Мне—то проще. Брюки и рубашка, ну и волосы пригладить. А у Саши губы припухли от поцелуев, тушь размазалась, а с волосами… Я самый лучший парикмахер от природы. Но ей почему—то не нравится.
Ловлю брошенную подушку, не успевая схватить ускользающую в душ принцессу. Ладно… вечером никуда не спрячется.
— Подожди меня внизу, — кричит из—за двери.
А я что? Каблук же. И гордо ношу это звание. Ну, правда, из вредности платья приготовленные с собой уношу. Предвкушаю, как злиться будет и кулачки стискивать. Под шумок еще пару раз поцелую, может, даже укушу.
— Ждешь меня? — Раздается сверху. Открываю рот, чтобы крикнуть «да» и замираю. Пакостница.
Смеющиеся глаза. Желтое платье сидит идеально. Волосы, закрученные во влажный пучок и тонкие серьги. В первое мгновение больше ничего не вижу. Промаргиваюсь.
— Принцесса, вот что ты со мной делаешь, а?
— Просто… просто очень люблю тебя…
Конец
* * *
Дорогие мои читатели!
Искренне и от всей души благодарю всех вас и каждого отдельно за поддержку и теплые слова, оценки и "звёздочки". Это бесконечно много значит для каждого человека, а автора еще и мотивирует на новые "подвиги" (сознательно беру это слово в кавычки, т.к. считаю, что настоящий подвиг совершают люди других профессий).
Герои получились, мне кажется, неоднозначные. Может быть, кто-то из них оставил после себя не самые приятные воспоминания, а кто-то приятное послевкусие. Так или иначе - они все живые люди со своими странностями, чувствами и особенностями. Со своими слабостями и своим характером.
