Камень Силы, по незнанию ставший одним из камней, пошедших на строительство первого замка, когда-то принадлежал им.
«Это он подпитывал Ури-цу, и без него степи не выжить».
Теперь Юлии как день было ясно, почему урийцы не посвятили ее в свою тайну. Как жене врага признаться, что великая Сила Ури-цы покоится в крепости лорд Ханнора? Да прознай об этом король Агрида, и Сила станет служить ему, а не степи.
- А что насчет пророчества? - прошептала Юля, обращаясь к Тиль Грасси, которая со слезами на глазах смотрела на место своего последнего приюта. - Я слышала только, что зеленая дева должна вернуть степи силу. Ну, как-то так. А причем тут пророчество про черный замок? И почему в глазах Изегера столько тоски?
- Ох, милая! - только и успела сказать Тиль, когда Юлю кто-то пребольно ущипнул.
- Ай!
Рядом с ней стояла Тень отца Изегера. Дульф щурил глаза. Губы его были так крепко сжаты, что казалось, они никогда уже не разлепятся.
- А все ты! - прошипел «свекор», разлепив-таки уста. - Теперь моего сына ждет смерть. Он следующий в предсказании.
- Но как же?! - Юля чуть не плакала.
- Сынок! - Тиль заломила руки.
- Папа, а ты как здесь?
- А я с королем, - Дульф высокомерно повел носом. - Его Величество ждет тебя в приемной зале.
- Ой, а я не одета! - забеспокоилась Тиль Грасси.
И никто не заметил, как странно повела себя Картора. Она отбросила клюку и побежала (тут уж как получилось, так и получилось) в сторону разрушенного дома.
Глава 55. Выхода нет
- Леди Картора?! Милорд, подождите! - Юля вырвала ладонь из крепкого захвата «мужа». Тот вынужден был обернуться.
Над развалинами, в которые превратился дом, разгорался огонь. Камин, растопленный в комнате, где спала Юлия, дал о себе знать. То, что могло уцелеть, теперь тонуло в клубах черного дыма и облизывалось языками жадного пламени.
Люди закричали.
Вся процессия, что только что с волнением шла в сторону замка, где лорда Ханнора ждал король, могущий как легко обласкать, так и покарать, развернулась. Лишь некоторые - те, кому посчастливилось родиться магами, смогли понять, что за драма разворачивается на их глазах, остальные смотрели на столб пламени, который грозился перекинуться на деревья, а по ним добраться до храма, который был совсем рядом с западным крылом замка.
- Воду, несите воду! - Кулак кинулся к резервуару с водой, где пограничники уже гремели ведрами.
Сбежавший по лестнице главного входа бледный как смерть Круст, увидев пламя, запричитал, то прикладывая пальцы ко лбу, то истово целуя их:
- Шаагиль, смилуйся! Что за напасть такая! Его Величество послал узнать, что за грохот, а тут такое! Шаагиль, смилуйся! Не дай погибнуть детям твоим!
- Хватит ныть! - зло одернул его милорд, волнуясь за Юлию, которая цеплялась за полупрозрачную тунику Карторы, пытаясь ее остановить, но та с непонятным рвением стремилась к развалинам. - Неси амулеты Огнеборца!
- Там ничего не спасти! - Юля изловчилась схватить Тень за руки. Картора, сморщив в плаче лицо, громко всхлипнула.
- Ты не понимаешь! Они вернулись, - прошептала она, не спуская взгляда с плотной завесы дыма. - Мои мальчики вернулись!
Юля уже было подумала, что именно так уходят Тени - в последний момент вспоминают тех, с кем не удалось попрощаться, обнять еще при жизни. Сын и муж - вот те родные люди, по которым дева-воин тосковала долгие годы, и чья судьба так и осталась нераскрытой. Ни могилы, ни причины смерти...
И вот сейчас Тень Карторы шагнет в пламя, и больше Юля ее никогда не увидит.
Но сзади послышался еще один истерический вопль. И уже Изегер пытался удержать Тиль Грасси, вдруг заразившуюся безумием от своей свекрови.
- Гарсий! Гарсий! - кричала она. - Ты, болван, отпусти меня! Там мой Гарсий!
Дульф, злящийся на Картору, которая так не вовремя закатила истерику из-за каких-то личных вещей, погибающих в огне, резко развернулся.
- Отец?! - не веря самому себе спросил он.
И было чему удивиться. Из серого облака дыма выступили двое.
Рослые, сильные воины, один из которых держал в руках окровавленный меч Гестиха, второй - за длинные черные волосы отрубленную голову.
За стеной, там, где замок отрезала от степи горная река Ягуд, послышался вой.
- Урийцы! - закричали с дозорной башни. - Урийцы идут! Их тысячи!
Пограничники побросали ведра и кинулись в оружейную. Оттуда уже бежали к крепостной стене, занимая привычные позиции.
Изегер, выпустив из рук плачущую Тиль Грасси, которая тут же кинулась к пожарищу, обернулся на Кулака. Галло, понятливо кивнув, принял командование на себя:
- Поднять мост, закрыть ворота!
Лорд Ханнор, переживая за своих женщин, не спускал настороженных глаз со странных воинов, чьи лица были искажены яростью, словно они только что вынырнули из кровавой битвы, и теперь, оказавшись в не меньшем хаосе, затравленно озирались. Несмотря на кровь, испачкавшую одежду, пошитую на старинный лад, незваные гости не излучали открытую враждебность. Скорее их стоило пожалеть - они находились в глубокой растерянности.
Седовласый воин отвел меч в сторону и сделал шаг назад, когда Тень Карторы оказалась рядом.
- Мильдрих! - плача позвала она.
Он неуверенно повел головой, взглянул на второго воина, который брезгливо вытирал окровавленную руку о штаны - брошенная им голова скатилась к черным камням и теперь оттуда скалилась в низкое небо, потом перевел взгляд на бегущую Тиль Грасси.
Нынешний лорд Ханнор не упустил, как в глазах седовласого мелькнуло узнавание - видимо, в старости Тиль изменилась не так сильно, как Картора.
Изегеру теперь не нужны были объяснения. Он уже точно знал, что происходит. Каким-то чудом в родной дом вернулись его предки. Те самые лорды, которые исчезли более двухсот лет назад.
- Мильдрих! - дева-воин все понимала: не так просто свыкнуться с мыслью, что любимая женщина, которая ловко управлялась с мечом Гестиха, скакала на перегонки с ветром и смеялась над любыми бедами, стала вдруг немощной развалюхой.
- Картора? - едва слышно произнес седой воин.
Она же, сделав последний шаг, упала перед ним на колени.
Мильдрих, желая поддержать жену, отбросил меч. Но стоило ему коснуться Тени, как его лицо побледнело.
Отложенная на годы смерть настигла лорда Мильдриха Ханнора в одночасье. Следом, обняв Тиль Грасси, упал и
