ждал. Сотрудники СИЗО делали вид, что они никогда не видели полковника Гурова и даже не знают, кто он такой. Каждую фразу приходилось повторять по два, даже по три раза. Дежурный на проходной делал вид, что не разбирает текст в удостоверении сыщика, и все норовил забрать документ себе.
Однако Гурову были знакомы все эти хитрости, и он знал, как себя вести. Когда дежурный в пятый раз «не услышал» его требования немедленно вызвать на проходную полковника Сачко, Лев наклонился к уху дежурного и сказал:
– Я вижу, лейтенант, ты получил четкие инструкции, как себя вести, и хочешь их исполнять буквально. Приказали не пускать некоего Гурова – вот ты и не пускаешь. Думаешь, что тебе за это ничего не будет, как бы дело ни обернулось. Ошибаешься! Вот смотри – мне уже два дня ставят палки в колеса, однако я сумел арестовать этих убийц. И ты должен знать, куда их определили, об этом написано в сопроводительных документах – в изолятор ФСБ. Значит, это ведомство на моей стороне. Что, если я сейчас вызову людей из ФСБ, и они увезут тебя кое-куда для беседы? Поможет тебе тогда твое начальство? Сомневаюсь.
Было заметно, что эта речь произвела впечатление на дежурного, он заколебался. Тогда Лев решительно потребовал:
– А ну-ка, пропусти!
Дежурный пожал плечами и нажал кнопку. Открылась одна дверь, вторая, поднялась решетка, и Гуров вошел на территорию тюрьмы. Он с прошлого посещения хорошо запомнил, где находится кабинет Сачко, и направился прямо туда. Полковник сидел за столом, и при виде гостя он не встал, не приветствовал вошедшего. Только поднял голову и сказал:
– А, это вы! Проходите, проходите… – И снова углубился в лежавшие перед ним бумаги.
Гуров понял, какую тактику общения избрал начальник тюрьмы. Он будет разыгрывать вариант «Я ничего не знаю, ничего не понимаю». Разыгрывать дурачка, всячески медлить. И чем больше Гуров будет торопить его, тем медленнее будет действовать полковник Сачко. И так до тех пор, пока сыщик не выйдет из себя и не устроит скандал. А тогда его можно будет на законных основаниях выдворить за пределы СИЗО или даже задержать.
Поэтому Гуров не стал торопить начальника тюрьмы. Не дожидаясь приглашения, сел напротив Сачко, отыскал на столе кнопку вызова секретаря, нажал на нее и, когда в кабинет заглянула девушка с холеным лицом, сказал ей:
– Дорогуша, сделай нам с Геннадием Виленовичем по чашечке кофе. Нам предстоит много работы. И никого не пускать!
Секретарша вышла, а Лев снова перегнулся через стол, взял одну из бумаг, которую изучал Сачко, и стал ее просматривать. Это оказалась ведомость на списание постельного белья за прошлый год.
– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – бормотал он, делая вид, что углубился в изучение списка простынь и наволочек.
Хозяин кабинета перестал изображать занятого человека и, откинувшись в кресле, с кислым видом смотрел на Гурова. Тот бросил на стол ненужную бумагу и тоже посмотрел на полковника:
– Ну что, не будем дальше дурочку ломать? Я приехал, чтобы допросить задержанных граждан Медведева и Сладких, которые содержатся в вашем СИЗО. Требую обеспечить возможность проведения допроса!
– А, те двое, что привезли сегодня! – воскликнул начальник тюрьмы. – Сейчас узнаем, что там с ними, сейчас узнаем.
Он по коммутатору связался с каким-то подчиненным и стал выяснять, где находятся двое арестованных. Тем временем секретарша принесла кофе. Гуров взял свою чашку и стал спокойно пить, наблюдая за комедией, которую разыгрывал Сачко. А тот выслушал, что ему ответил подчиненный, после чего повернулся к Гурову:
– Никак не могу предоставить вам этих арестованных, Лев Иванович. Нет их у меня в данный момент!
– А где же они в данный момент?
– В следственном комитете! – ответил полковник. – У следователя Злобина.
– Так поздно? – удивился Гуров. – Ведь уже десятый час вечера…
– Сами знаете, Лев Иваныч, – пожал плечами Сачко, – у нас, правоохранителей, рабочий день не нормированный…
– И что, они сразу оба на допросе?
– Да, вот представьте, сразу оба. Следователю, видать, так удобнее допрашивать. Так что ничем не могу помочь.
И начальник тюрьмы улыбнулся. Улыбка получилась похожей на хищный оскал. Было понятно, что он уже не стремится произвести хорошее впечатление на московского гостя. Оба многое поняли друг про друга, и Сачко уже не нужно было ломать комедию.
Гуров допил кофе, поставил чашку, после чего встал и вышел, не прощаясь. Он сильно надеялся, что в следующий раз увидится с Геннадием Сачко не в этом кабинете и при других обстоятельствах.
Выйдя из здания СИЗО, Лев задумался, надо ли ему ехать в управление, чтобы увидеться со следователем Злобиным? Формально ему следовало поступить именно так. Но ведь он знал, что будет дальше. Медведева и Сладких он в управлении, конечно же, не увидит. Ему скажут, что задержанных, допустим, повезли в суд, чтобы избрать меру пресечения. Или повезли назад в СИЗО – и только случайно они разминулись с полковником Гуровым. Гоняясь по городу за двумя арестованными, он только напрасно потеряет время и ничего не добьется. «Хотя кое-чего я все же добился, – подумал Лев. – Этим визитом к Сачко я показал всей этой банде, что не намерен прекращать расследование, что продолжаю проявлять интерес к судьбе двоих арестованных. В таких обстоятельствах им нужно будет дважды и трижды подумать, прежде чем решиться ликвидировать этих людей. Так что можно надеяться, что до завтрашнего утра Медведев и Сладких доживут. И то хлеб».
Так как было уже десять часов, он решил вернуться в изолятор ФСБ. Если Крячко еще не закончил допрос кого-то из задержанных, он поучаствует в этом допросе, хоть какая-то польза будет. Что делать дальше, как обеспечить безопасность Медведева и Сладких, как вести дело дальше, Гуров по-прежнему не знал.
Он достал телефон и вызвал такси. Ему ответил мужской голос, спросил, как полагается, куда подать такси, и быстро сказал, что машина «Гранта» приедет сию минуту. Лев убрал телефон, и вдруг его кольнуло нехорошее предчувствие. Он сообразил, что еще никогда не встречался с диспетчерами-мужчинами. Всегда на этой
