Если какая-то тварь подстерегает его дома – пусть. Васнецов придумал выход из положения – переждать до наступления дня, и переждать на приличном расстоянии от квартала. Потом он купит жетон для таксофона (мобильный остался на телевизоре) и позвонит Сотченскому. Это по его части. В квартиру они войдут вместе, и, если кто-то есть там… ну, не важно.
Васнецов начал скоростной марш-бросок к автобусной остановке. Там проезжая часть, там машины, там РЕАЛЬНОСТЬ. Когда он несся через аллею, ему казалось, что вот-вот черная фигура выпадет неуклюже из кустов, преграждая путь. И тогда он тут же на месте сойдет с ума. Потому что он знает, что это за фигура и откуда она здесь появилась.
Нити фантасмагории, опутавшие это утро, сплетались в удавку.
***
Остановка была пуста, а местность вокруг и вовсе безлюдна, как поверхность Луны. Темнота и туман. Васнецов рухнул на железную скамейку, полез за сигаретами – в пачке осталось две штуки. Стрельнуть не у кого. Но скоро рассветет… а где-нибудь в половине девятого можно звонить Сотченскому.
Поеживаясь от холода, Васнецов мысленно рисовал кошмарную картину – госпожа Малахитова совершает свой последний променад по кварталу. Вдалеке, наверное, воют дворовые собаки, учуяв запах движущейся смерти. Желтые волосы Малахитовой немилосердно треплет ветер, но от тумана они отсырели и прилипают к лицу. У Малахитовой, должно быть, жуткая походка – кости ее переломаны в автокатастрофе, тело изнутри превратилось в желе - и покойница на ходу гнусно переваливается и вихляется, как пьяная.
Из-за поворота показался автобус, и Васнецов порылся в карманах, нашаривая мелочь. Скатаюсь до метро, подумал он. Посплю в автобусе, куплю банку пивка, сигарет, а потом позвоню Игорю. Автобус остановился – Васнецов еще приметил, что у водителя какое-то странное, перекошенное лицо – а потом в распахнувшейся средней двери возникла черная фигура. Из салона донеслось: «Уважаемые пассажиры, наш маршрут оборудован автоматической системой контроля проезда – АСКП…», автобус тут же покатил дальше, а Васнецов, пристыв к скамейке, вытаращенными глазами смотрел на раннюю пассажирку.
На ней был темный брючный костюм; ее тускло-желтые волосы безобразно торчали во все стороны. Погибшая в автокатастрофе, загримированная и натампонированная, госпожа Малахитова сошла с автобуса и стояла перед Васнецовым на краю тротуара.
Васнецов хотел подняться на ноги – и не смог. Словно отвечая на его движение, покойница дернулась. Под кургузым темным пиджаком контур ее тела исказился – будто бы внутри что-то осыпалось. Малахитова дернулась опять – раз, другой, потом задергалась мелко-мелко, как в лихорадке. С прилипшим к гортани языком Васнецов созерцал уродливый ритуальный танец. Руки покойницы торчали в стороны – видимо, в локтях они сгибались, но кисти и пальцы уже схватило трупное окоченение. При каждом движении под темным костюмом слышалось утробное чавканье и сухой треск – всё, что не сломалось в момент автокатастрофы, госпожа Малахитова успешно доламывала сейчас. Можно было подумать, что так она мстит своему телу за годы, проведенные в унылой компании бухгалтерских проводок и налоговых инспекторов.
Васнецов чуть сдвинулся по скамейке, и ритм танца изменился – он ускорился, верхняя часть корпуса Малахитовой замоталась быстро-быстро, от лица отлетел большой пласт румян, обнажив запаршивевшую пятнами кожу. Васнецов сообразил, что покойница маскирует свои намерения – она сокращала дистанцию.
- Пожалуйста, прекрати… - каким-то чужим голосом попросил он. – Ты не можешь так делать. Ты разбилась на машине.
Малахитова остановилась – уже вплотную, а он сидел на скамейке и не мог даже закричать. Внутри у покойницы что-то шумно осело, и погребальная блуза на груди провисла складками. Фиолетовые губы жестко шевельнулись, и Васнецов услышал, как из мертвого горла с сипением вырывается воздух.
- Арпшшшш, - сказала покойница. – Пршшшшш. – С артикуляцией у нее были серьезные проблемы.
Мраморный взгляд ее глаз уперся в Васнецова, и тому почудилась надпись белым по черному – «Обращение к сбойному сектору памяти».
Фиолетовая ухмылка стряхнула остатки румян со щек, и Васнецов понял – Малахитова его ВСПОМНИЛА.
- АМНГММММ!!!!!! – разнесся над остановкой вопль – это труп наконец-то нашел внутри себя голосовые связки. Перед лицом Васнецова зависла рука – он смотрел на нее, не отрываясь – пальцы, захрустев, растопырились. Васнецов вжался в стенку позади. Рука упала на его плечо, и ногти содрали длинный клок рубашки вместе с кожей до самого живота. Васнецов заорал – но не от боли, ее он пока не почувствовал – а от того, что следом за рукой на его плечо упала и голова. Возле уха что-то лязгнуло. Рванувшись, Васнецов вскочил (оставив в зубах трупа правый рукав куртки) и бросился бежать, а за спиной слышал крик: АПФСНЦФФФФ!!!!!! Он всё бежал и бежал, а его изодранная рубашка намокала от крови. Потом он свернул в сторону, налетел на ограждение, и, кувырнувшись через него, покатился с откоса.
____
-7-
По факту взлома квартиры Малахитовой (с подачи родственников покойной) было возбуждено уголовное дело. Но, поскольку ничего не пропало, сыщики из местного отделения милиции особо не надрывались. Правда, один из оперов – первым прибывший по вызову в девять утра – поделился с коллегами впечатлением, что покойница выглядела так, «будто только что вернулась».
