Отеле» узнать.
– Узнала? – усмехается Джи.
– Ага. Бред написала в своей статье, но хотя бы нас с Юнсу обелила. Начальник даже премию выписал.
– Ух ты, вау, – не впечатлившись, равнодушно тянет домовой. – Какие же вы с Юнсу доблестные служители порядка.
Пока они с Джи ждут приезда друзей, Тэун раскачивается в гамаке между двумя мандариновыми деревьями и наблюдает за бегущими по небу облаками. Летом на Чеджудо тепло и солнечно, а ещё можно гонять на море и купаться. Только местные что-то не особо любят это дело, и Тэун устал гадать, почему они не пользуются положением. Он-то вот проводит на побережье целые дни, слушает шум морского прибоя, собирает всякие сказки про мифическую хтонь, записывает в блокнот, чтобы потом сверяться с Джи и Хичжин: правда ли в каком-то бородатом столетии тут жил хосин? Правда ли местные поклоняются морскому дракону, и это ни разу не имуги? Спросить об этом у Бэма нельзя – парню после случившегося как память о прошлом отшибло.
Союль заявил, что жемчужина вобрала в себя всю его звериную суть, оставив ему человеческую. Так что теперь Сон Бэм – обычный человек. Мечты сбываются, ха.
Сам Союль забрал шарик, оставшийся после Харин, раздал всем указания, что делать дальше, и просто… исчез. Тэун даже не знает, вернул ли он себе отгрызенную добрым братцем руку или так и ходит калекой. Тэун взглянул бы, как теперь живёт гоблин, но ему не настолько любопытно, чтобы выискивать его рожу в толпе.
Сонбэ Со Чжуна посадили за убийство трёх человек: рыбака Гу Санхуна, его сына, сотрудника «Хан Груп» Гу Кешина и шамана Лю Соджоля. На самом деле Со Чжун только посодействовал в убийстве и всего одного человека, но вешать остальные трупы было не на кого. Либо тут снова постаралась божественная рука Тангуна Великого… Тэун подозревает, что тот выжил, но доказательств нет, а чуйка его покинула – исчезла вместе с Харин.
Хичжин и Юнсу живут вместе. В это немного трудно поверить, но рассудительный Ли Юнсу влюблён в русалку без памяти, и мифическая природа девушки его никак не беспокоит. Тэун и Джи делают ставки, когда детектив Ли решится сделать русалке предложение и как они соберут на свадьбу людей и квемулей одновременно.
Чон Ингён, отработав своё у Тангуна Великого, занята постоянными съёмками. Девчонка совсем себя не щадит, разве что усталость на её личике морщинами не проявляется – сон гакси, всё-таки. То, что служила она Тангуну и по его приказу следила за Тэуном с жемчужиной в желудке, Тэун понял сам. Говорить Харин не стал, чтобы не бесить её, а теперь уже и делиться ни с кем не стоит. Тангун мёртв, Харин… Хочется верить, что она стала частью Великого Цикла и когда-нибудь переродится человеком, чтобы прожить свою спокойную жизнь.
– Йо! – кричит Хичжин, появляясь на пороге отеля. Тэун спрыгивает с гамака и идёт встретить подругу и лучшего друга. Юнсу тащит от машины корзину яблок с материка.
– Мы подумали, вам тут грустно без фруктов, – смеётся он, протягивая корзину Джи. Тот фыркает.
– Точно, я же не выращиваю целый, мать его, мандариновый сад на своём заднем дворе!
– Эй, – тянет Хичжин и приобнимает Тэуна, – не ругайся. Ты его научил?
– Он сам! – оправдывается Тэун. – Накажи его, я устал его по губам бить.
– Не надо меня в моём же доме наказывать! – возмущается Джи и сбегает через кухню на открытую веранду отеля.
Хичжин, смеясь, идёт за ним. Тэун и Юнсу остаются у машины и смотрят друг на друга. Юнсу хлопает Тэуна по плечу.
– Ну, как ты? – спрашивает он, заглядывая в глаза. Тэун стонет и трёт след от укуса пульгасари на своей шее.
– Почему все спрашивают меня через раз, как я? Я в порядке, всё круто!
Юнсу поджимает губы, но ничего больше не говорит, и они идут в дом бок о бок.
На пороге Тэун оборачивается, чтобы взглянуть на небо. Друзья не говорят ему, почему решили собраться именно сегодня, но Тэун и сам знает: это день рождения Шин Харин. Они приехали, чтобы почтить её память.
Вечером прилетит Бэм, в отеле соберутся проживающие тут сезонные постояльцы, нынешний дом Джи заполнится смехом и шумными разговорами. В окружении друзей – людей и квемулей – Тэун чувствует себя абсолютно умиротворённым, хоть все вокруг сомневаются в его душевном спокойствии. Зря. Тэун не любит страдать.
Он вдыхает влажный воздух, пахнущий морской солью и мандаринами, и прикрывает глаза, подставляя лицо солнцу.
Эй, Шин Харин. Если ты меня видишь… Знай, я проживаю хорошую жизнь.
КОНЕЦ
Запись от 2024 года
Чихагук, дворец Тангуна Великого, через день после уничтожения пульгасари
Прижимая к телу огрызок руки, Хан Союль стоит перед троном Тангуна и ждёт. Жемчужина, уничтожившая его брата, всё ещё светится – даже после смерти Харин. Значит, для бога квемулей не всё потеряно. Союль принёс реликвию во дворец Тангуна, нашёл пса. Тот тоже не сбежал и тоже ждёт возвращения своего хозяина.
Тангун появляется на троне в своём привычном облачении – шёлковом ханбоке, расшитом золотом. Улыбается Союлю, словно старому другу. Пижон.
– Если бы я делал ставки, возродишься ты или нет, – вместо приветствия произносит Союль, – я бы обогатился на годы вперёд.
Тангун склоняется к нему, длинные волосы стекают с его худых плеч. Он выглядит как болезненный, выживший после чахотки аристократ, но на его лице такое удовлетворение, что Союлю хочется по нему вмазать.
– Я рад тебя видеть, Союль, – кивает Тангун. – Сам бы я на своё возвращение не поставил, вероятность была так мала, что… Впрочем, не стоит об этом. Цепь случайных событий привела к такому исходу.
– Ага, – огрызается Союль, – прямо как рождение имуги.
Тангун кивает.
– Ну, почти так. – Он откидывается на спинку трона, поглаживает пса, радостно виляющего хвостом. И мгновенно мрачнеет.
«Загрузились в мозг все данные? Ну-ну».
– Ох, Шин Харин…
– Оставь утешения при себе, мне они не нужны, – прерывает Союль. Слушать от бога слова сочувствия ему сейчас куда больнее, чем прокручивать в голове момент смерти своей колючей лисицы.
– Они нужны мне, – вздыхает Тангун. – Я любил её.
– Ой, да иди ты! – рявкает Союль. – Ты и тот смертный, которого она спасла ценой своей жизни, – оба катитесь в бездну.
Тангун молчит пару секунд.
– Ты не желаешь ему зла, – говорит он наконец. Союль словно сминает раздражение с лица в руке, единственной, что осталась. Он растерял в схватке с пульгасари столько сил, что даже
