Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Деактиватор лёг в ладонь, и Книжник поднял руку вверх, зачем-то приподнимаясь на цыпочки. Он не знал, сколько ждать, чего ждать и стоит ли вообще ждать. Может, всё уже произошло, когда он вступил в зону активности, может, надо ещё четверть часа, час, сутки, вечность…
Деактиватор обжёг ладонь, на мгновение превратившись в вынутую из костра головню. На поверхности вспыхнул неяркий свет, разбегаясь от центра к краям, как круги на воде: первый, второй… И всё кончилось.
Деактиватор потух. Они сделали всё, что могли.
Книжник стоял, ожидая каких-то немедленных перемен, хоть чего-то… Внизу по-прежнему нехотя, разве что чуть быстрее, копошилась масса, даже не думающая истлевать на глазах или с разъярённым визгом ретироваться подальше. Ничего не менялось. Книжник нашёл взглядом валяющийся у подножия памятника «потрошитель» и, чувствуя, что ещё на что-то способен, пусть даже в течение десяти-пятнадцати секунд, спрыгнул вниз…
Лихо всё-таки встала на одно колено, сжимая кулаки, понимая, что Шатун продержится ещё минуту, в лучшем случае — две, а потом их сомнут. Если же Книжник всё-таки добрался до точки…
Мир вокруг вздохнул.
Это было что-то непонятное, не поддающееся точному описанию. Какой-то повсеместный, хорошо слышимый звук, но у Лихо это почему-то вызвало ассоциации именно со вздохом. Спасительным. Такой бывает, когда всплываешь на поверхность на последних крохах кислорода, сгорающих в разрывающихся лёгких.
Вздох.
Шатун ещё рубился, приготавливая эту безумную «солянку по-мутантски», ещё кто-то лез, напирал через невысокую баррикаду из изрубленных тушек. А потом натиск прекратился. В котлован больше никто не спрыгивал.
Громила замер на месте, покачиваясь от усталости. Прошло с полминуты. Никто не возвращался, чтобы нападать снова.
— Всё, что ли… — Шатун встал на колени и, не убирая клинков, воткнул правый в землю, начиная освобождать предплечья. — Добрался, книголюб. Белобрысая, ты как?
— Обалденно. — Лихо показала ему большой палец. — Если бы не нога… Сходи, поищи там нашего спасителя, если силы остались. Надеюсь, он…
Она не договорила, замкнулась, словно боясь, что сказанное ею сейчас будет неправдой. Или правдой. Смотря что и как сказать.
— Сейчас. — Громила целиком снял «Карающие Длани» с рук. — Сил нет, ебулдыцкий шапокляк… Как подумаю, сколько мы ему теперь должны: ой, ё…
Он выбрал местечко, где можно было поставить ногу, зацепиться за что-нибудь, и, всё-таки сорвавшись пару раз, вскарабкался наверх. Осторожно потрогал разбитую часть лица и, грузно ступая, направился в сторону памятника.
Книжник лежал в нескольких шагах от пьедестала, глядя в небо. Лезвие «потрошителя» в его руке было обломано наполовину.
— Живой? — Громила оглядел очкарика. Дошёл до памятника и сел, вытянув ноги, опёршись спиной о гранитную плиту. — Если — да, то ненадолго. Лихо тебя на ноль помножит, когда увидит, что ты её без верного кладенца оставил…
— Стоп. Обратная перемотка, — сказал Книжник. — Я-то думал — полежу спокойно. А пришёл Шатун и всё заштамповал. Как будто из «мутантограда» и не выезжали. Помолчать не мог?
— Извини. Это я от радости. Идти можешь?
— Вот чего не могу, того не могу. Хорошая штука этот «Озверин», но вот отходняк…
— Ну уж точно не хуже, чем если первач Андреича вяленой кляксой закусывать. — Громила улыбнулся. — Помнишь, Фантом один раз нарезался вдрабадан? Я ещё его от тебя оттаскивал: ну когда его вконец переклинило… А чего я спрашиваю-то? — чтобы ты, и не помнил?
— Не помню. — Книжник растерянно поморгал. — Честно, не помню ни хрена… Как с вами «У памятника» пил — всплывает, несмотря на то что нарезался в зюзю. А это — даже ни эпизода.
— Может, ты мне горбатого лепишь? — Шатун с подозрением посмотрел на очкарика. — Я — не Лихо, проверить не могу. Или ты хочешь сказать, что все наши подарки Сдвига — того, тю-тю? Я бы на себе проверил, на даже пёрнуть лишний раз сил не осталось, не то что стометровку бежать…
— Не исключено.
— Пойдём, белобрысая тебе контрольный тест сделает. Точно идти не можешь?
— Летать могу, — вздохнул Книжник. — Идти — нет.
— Не грусти. Донесу.
«Горыныч» стоял на том же месте, где и должен был находиться. От дезертира остались лишь окровавленные обрывки одежды, валяющиеся неподалёку от внедорожника.
— А это помнишь? — снова спросила блондинка, невинно глядя на Книжника. — Когда Андреич тебя первый раз к нам привёл? У тебя ещё такой вид был, что сразу и не разберёшь, кого ты больше опасаешься — меня или Шатуна.
— Помню. — Очкарик отвернулся от неё, лёжа на одном плече громилы. На другом лежала Лихо.
— Да вроде всё в штатном режиме, — хмыкнула Лихо. — Книжник, а ты меня любишь?
— Нет, — не поворачиваясь, отрезал книгочей.
— Всё в порядке. — Блондинка утвердительно похлопала Шатуна по бицепсу. — Ничего никуда не делось. Это, видать, у нашего спасителя Вселенной от «Озверина» накладка произошла. А восстановятся ли прежние данные — этого я знать не могу.
Алмаз с Батлаем несли импровизированные носилки, на которых лежал Арсений Олегович. Бывший глава «Утопии» был мёртв. За минуту до того, как мир начал своё очищение, у старого учёного остановилось сердце.
— Хороший был человек. — Бурят опустил свой край носилок на землю, как-то потерянно затоптался на месте и вдруг заплакал. — Немного не дожил. А как бы радовался… Куда ж я теперь, один. А?
— Давай с нами, — сказал Алмаз. — Похороним его со всеми вашими и двинем. Чего тебе терять-то? Хорошие люди везде нужны.
— Сначала похороним, потом подумаю…
— Хочется ляпнуть что-нибудь нетленное. — Лихо, которая уже стояла на одной ноге, держась за дверцу «Горыныча», печально сощурилась. — Да, как обычно, в голове — одни только пошлости. Смотрите, а земля другая…
Белизна под ногами стала будто бы выцветшей. На небольшую, но уже заметную глазу толику потеряв свою зловещую выразительность.
— А ведь перемены уже пошли, — заметил Алмаз. — Пошли, ебулдыцкий шапокляк.
— Как там, в Суровцах? — Лихо задрала голову вверх, будто пытаясь увидеть там какую-то весточку из родных краёв. — Уж точно не хуже, чем здесь… А ангел-хранитель у нас точно один на всех, ребята. Ох и намучается он с нами.
— Да уж, ему не позавидуешь. — Книжник похлопал громилу по спине. — Сгружай, карающий. Вроде возвращается силушка богатырская. Стоять, наверное, смогу…
— Ладно, мальчики. — Прыгая на одной ноге, блондинка забралась в кабину внедорожника. — Давайте поработайте немного. Горючки на обратную дорогу надо слить, ещё кое-что по мелочи. Я уж молчу о таких пустяках, как приведение Материка в относительно цивилизованный вид. Здоровая экономика, повышение рождаемости, другие социальные благости… Пахоты будет навалом.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
