Книга Всегда твой - Кай Хара

Затем, за месяц до свадьбы, он попросил его пойти с ним на встречу. Когда они вернулись, я увидела, как отец сузил глаза, глядя на Феникса, а затем протянул ему руку. Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

С тех пор отец приглашал Феникса еще на три встречи, но ни одна из них не была мне описана. Я не спрашивала и не хотела знать. Важно было лишь то, что он начал вводить Феникса в семейный круг еще до свадьбы.

После нашей повторной помолвки я однажды заговорила о том, что свадьба может быть перенесена на более поздний срок. Не потому, что я не была готова или не хотела выходить замуж, а лишь потому, что эти сроки были продиктованы нашими родителями, и мы не должны больше придерживаться их, если не хотим.

Ответом Феникса было громкое «нет», после чего он грубо оттрахал меня у дерева, на котором все эти годы назад вырезал наши имена. Он и слышать не хотел об отсрочке свадьбы. Он всецело сосредоточился на том, чтобы жениться на мне в июне, как будто боялся, что я снова ускользну от его внимания.

Мы выбрали дату через две недели после выпускного и провели церемонию на территории нашего нового дома, потому что где еще мы можем пожениться, как не там, где все началось?

Мы обставили дом за те месяцы, что прошли с момента его покупки, и хотя мы не будем жить в нем постоянно, он уже кажется нам родным.

Что-то, что принадлежит нам двоим и никому больше.

Все утро моя мама и мои друзья помогали мне готовиться в тандеме со стилистами. Пока Феникс не ворвался в мой будуар, я смотрела на свое отражение, наслаждаясь тем, как я выгляжу в своем платье, а мама тихонько плакала рядом со мной.

Я выбрала классическое свадебное платье в стиле старого Голливуда. Оно длиной в пол, с опасным разрезом до середины бедра и вырезом на плече. В пару к нему я надела серьги-капли и ожерелье, предпочтя оставить декольте голым.

Мой букет — это простая композиция из кроваво-красных роз и эвкалипта, которая завершает образ. Я чувствую себя классической и красивой, а глядя на Феникса в его смокинге, мы представляем собой чрезвычайно привлекательную пару.

Его смокинг сшит на заказ, брюки подчеркивают его длинные ноги, а пиджак плотно облегает руки. Он выглядит дорого и элегантно, а золотая серьга в ухе и аккуратно подстриженные волосы — единственные намеки на грубость.

Потянув за повязку на глазах Феникса, я убеждаюсь, что она надежно закреплена. Я не хочу, чтобы этот брак начался с невезения.

— Это была всего одна ночь.

— Это было слишком долго, — поправляет он.

— Я все исправлю, — говорю я ему.

— Сегодня вечером? — его ухмылка становится соблазнительной, а голос понижается до похотливой октавы.

В голове проносится грязная мысль, и я хватаюсь за нее обеими руками. Мой макияж еще не закончен, и мой стилист всегда может его подправить.

— Прямо сейчас. — Я отвечаю, аккуратно захватывая две стороны платья и удерживая их, пока опускаюсь перед ним на колени. Я хватаюсь за пряжку его ремня, и он шумно звякает, когда я начинаю его расстегивать.

— Ты…, — шипит он, останавливаясь на полуслове, когда мои пальцы обхватывают его твердый член. Я сжимаю его в руке и начинаю поглаживать вверх и вниз по его стволу. С его губ срывается рваный вздох. — Черт…

Мой язык выныривает и играет с пирсингом на его кончике, создавая восхитительное трение, когда я провожу им по головке его члена. Его голова откидывается назад с громким, почти болезненным стоном, когда мой рот смыкается над его длиной, и я всасываю его в горло.

— Если бы я уже не женился на тебе, я бы женился на тебе только за это, моя маленькая грязная шлюшка.

Моя голова покачивается взад-вперед, с каждым разом принимая в рот все больше и больше его ствола, пока его пирсинг не упирается в заднюю стенку моего горла.

Я громко и многократно задыхаюсь, и Феникс крепко сжимает кулаки. Он подносит один из них ко рту и глубоко вгрызается в пальцы, чтобы не прикасаться ко мне.

— Тебе так повезло, что я не могу видеть тебя сейчас, Сикс. Если бы я мог и увидел тебя в твоем милом белом платьице, стоящую передо мной на коленях, я бы тебя на хрен уничтожил.

Я одобрительно хмыкаю, он вздрагивает и ругается в ответ, но не переходит на личности. Он позволяет мне оставаться главной, бормоча придушенные похвалы, когда моя рука поднимается, чтобы нежно поиграть с его яйцами.

От его нечленораздельных звуков у меня между бедер появляется дополнительная влага, и я начинаю беспокоиться, что мне придется сменить нижнее белье.

Феникс принимает это решение за меня, когда нащупывает мои руки и без предупреждения поднимает меня на ноги. Его член выходит из моего рта со звонким звуком, когда я оказываюсь перед ним, но я не задерживаюсь там надолго.

Он переворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к трюмо, а мои ладони выдерживают мой вес, пока он судорожно, вслепую, тянется к подолу моего платья.

— Если ты отсосешь мне в смокинге, то я трахну тебя в свадебном платье, дикарка. Таков уговор.

Охваченная возбуждением, я помогаю ему собрать длинную и многослойную юбку моего платья и закрепить ее на талии, не заботясь в этот момент о том, что я, вероятно, помяла ткань до неузнаваемости.

Феникс сдвигает стринги в сторону, обхватывает мою талию и направляет свой член к моему входу и входит в меня. Он погружается в меня одним длинным движением, его лоб упирается в мое плечо, когда он доходит до конца.

— Я никогда не устану от этой тугой киски. — Он дышит на мою кожу.

— Хорошо, потому что она единственная, которую ты получишь до конца своей жизни.

— Ммм, — хмыкает он, — именно так, как я хочу. — Он начинает входить в меня, медленными, вялыми толчками, которые только разжигают огонь внутри меня. — Кажется, я только что открыл для себя новую изюминку, потому что трахать тебя, не имея возможности видеть тебя, — это самое горячее, что я когда-либо делал. — Он тянется к моей челюсти, притягивая мою голову к своему плечу, и шепчет мне на ухо. — Может быть, я снова завяжу себе глаза, когда буду трахать твою задницу сегодня вечером.

Мои мышцы сжимаются вокруг него в предвкушении, и он ругается, его толчки