– Я говорила не про нее. Про ее соседку по палате. – Девочка сделала паузу и виновато добавила: – Вообще-то я не должна была так ею рисковать. Но мне надо было отвлечь от себя внимание.
Сергей Павлович бесцеремонно взял «врача» за запястье и пристегнул наручниками к батарее. Критически осмотрев свою работу, он бросил в сердцах:
– Дурочка. Ты же знала, что здесь будет засада. Почему ты пришла?
– Из-за вас, – ответила Аленка. – Я хотела вас защитить.
– Понятно, – вздохнул Туровский. – Убийца следил за мной, ты следила за убийцей… Стоп. А где Борис?
– Ваш напарник? В коридоре. Этот… «врач» его оглушил. Ничего серьезного.
Чертыхнувшись, Сергей Павлович опрометью выскочил из палаты, увидел сидевшего возле стенки Бориса, бегло осмотрел… Кажется, и вправду ничего серьезного, небольшая шишка на затылке.
Оперативник вяло завозился, Сергей Павлович успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Не двигайся. Все в порядке, все уже закончилось.
Аленка неслышно возникла рядом и спросила:
– Помощь нужна?
– Спасибо, – хмыкнул Туровский. – Ты и так уже сделала все что могла.
Он взглянул на часы:
– Я обязан дать сигнал тревоги. У тебя две минуты, чтобы уйти.
Девочка склонила голову набок:
– Вы хотите меня отпустить?
Сергей Павлович вздохнул:
– Я все-таки твой должник – ты спасла мне жизнь. Имей в виду: у запасного выхода, в вестибюле и на пожарной лестнице – посты.
– На пожарной лестнице – уже нет, – спокойно возразила Аленка.
Туровский вздрогнул:
– Ты что же, ты их…
Она позволила себе улыбнуться:
– Я легонько. Полежат и очнутся.
Мать твою,
– Иди, – устало проговорил Туровский. – У тебя мало времени.
Она не уходила.
– Сергей Павлович…
– Ну что еще?
– Пожалуйста, сделайте так, чтобы с папой больше ничего не случилось.
– Постараюсь, – буркнул он, снова склонившись над Борисом. – Но ты уж тоже… Будь осторожна.
И усмехнулся:
– Видишь, я даже не спрашиваю, куда ты сейчас пойдешь…
Он поднял голову. Девочки в коридоре не было: исчезла, испарилась, как привидение. Только белый халат, свернутый, как в продвинутом супермаркете (разве что не перевязанный кокетливой ленточкой, вот черт!), лежал на стуле. Туровский взял халат за плечи, расправил… Вот маленькая дрянь, даже табличку догадалась отцепить…
…Это был длинный тоннель, в конце которого, еще очень-очень далеко, горел теплый яркий свет. Игорь Иванович тянул к нему руки и видел на кончиках пальцев крошечные искорки, будто капли, падающие со звезд.
Ему было хорошо и спокойно, словно в детстве, когда он забирался под одеяло и устраивал подобие берлоги из больших мягких подушек. Сначала в «берлоге» было очень уютно, но вскоре становилось душно и жарко, однако он терпел, затаив дыхание, и только когда терпение кончалось, спешил высунуть нос наружу.
– Батюшки! – вроде бы удивлялась мама. – Ты здесь? А я-то думала, укатился мой колобок – то ли к зайчику, то ли к лисичке. Хотела уж новый испечь.
– Э! – возмущался Игорь. – Надо было сначала старый поискать, а ты сразу новый…
Это у них была игра, ежевечерний ритуал, необходимый, как еда или сон. Или даже как воздух. «Берлога» казалась вечной и нерушимой, точно старинная крепость.
– Она была со мной, – сказал Колесников. – Она была где-то рядом, я чувствовал…
Чонг успокаивающе улыбнулся:
– Не беспокойся. С ней все будет в порядке.
– Она не умрет?
– Ты будешь рядом. Ты ее защитишь.
– Но ведь до нее все умирали. Та девушка в автомобиле. Марина Свирская. Пал-Сенг…
– Просто рядом с ними не было человека, который бы любил их – так, как ты свою дочь. Кто смог бы пойти за них под пулю. Алене очень повезло.
– Повезло, – хмыкнул Колесников. – Ее на моих глазах затягивала трясина…
– Не нужно себя казнить. Самое плохое уже позади. Конец тоннеля приближался, и Игорь Иванович увидел, что они находятся на вершине огромной горы – среди Гималаев, окрашенных утренним солнцем в два цвета: синий и нежно-розовый. Легкое облако в золотистом сиянии подплыло к ногам и свернулось в уютный клубочек. Барс понюхал его, тронул лапой и, увидев, что лапа прошла насквозь, удивленно заворчал.
Заснеженная тропа вела вниз, где между острых черно-белых скал, торчащих словно зубцы древних башен, виднелась прозрачная гладь озера Тенгри. Колесников осторожно ступил на снег. Чонг шагал впереди упругой походкой человека, привычного к странствиям. Игорь Иванович не знал, долго ли они шли – время здесь вело себя как бог на душу положит, да и не хотелось думать о времени. Хотелось просто идти и слушать тишину. Тут была хорошая тишина – не звенящая напряжением, как часто бывает, а спокойная и умиротворяющая, с едва слышным хрустом снега под ногами, шелестом ветра в скалах, облачком пара, вылетающим изо рта при дыхании.
Они шагали молча, не нарушая этой тишины – они и так понимали друг друга без слов. Барс, которому ужасно не нравилось ходить по всем этим тропинкам, то взлетал вверх по склону, то скатывался вниз, зарываясь в снег по самые уши, то забегал далеко вперед, укладывался на какой-нибудь подходящий камень, как на пьедестал, и ждал их, красуясь – великолепный, гордый и неподвижный.
У берега озера стояла наполовину вытащенная из воды лодка с высокой, загнутой вверх кормой. Единственное весло с широкой лопастью стояло рядом, прислоненное к борту.
– Гляди-ка, – удивился Игорь Иванович. – Кажется, твоя.
– Не моя, – возразив Чонг. – Видишь того монаха?
Шагах в десяти на плоском камне сидел молодой парень с красивым суровым лицом. Кожа его казалась коричневой и твердой от солнца и ветров, дующих в горах. Он завязывал свою котомку и что-то тихо напевал – длинная трудная дорога подходила к концу, на том берегу озера уже были видны монастырь и горный храм, цель его путешествия.
– Кто это? – спросил Колесников. Чонг только пожал плечами.
Парень их не видел. Но, наверное, что-то почувствовал на миг – он поднял голову и огляделся. Несколько секунд он с тревогой смотрел по сторонам. Но потом лицо его разгладилось, и он улыбнулся: добрые духи охраняли его в дороге. У парня была хорошая улыбка.
– Тебе пора, – сказал Чонг. Игорь Иванович кивнул.
Он и сам чувствовал: его путешествие завершается. Лодка была уже готова: она еле заметно покачивалась на воде, а далеко, на другом берегу озера Тенгри, тихо и мелодично звучал бронзовый колокол…
