не сомневался, что и совок, и пакет либо выкинули в реку, либо закопали где-то на территории раскопок, а чтобы найти их тут, нам потребуются металлоискатель и немалая удача. Все надежды я возлагал на Софи и ее команду, и пускай делают в сарае для находок что захотят, хоть духов вызывают. Я машинально просматривал предметы на полках и прислушивался – так напряженно, что голова едва не лопалась, – надеясь услышать шаги или голос Софи. Когда Суини выронил ящик и выругался, я чуть не заорал, чтобы он заткнулся.
До меня постепенно дошло, как высоко я замахнулся. Мог бы просто позвонить Софи и попросить ее осмотреть сарай для находок, а если это выстрел вхолостую, то просто никому ни о чем не говорить. Вместо этого я решил обследовать территорию целиком и поднял на уши практически всех, кто хоть как-то занят в расследовании. Окажись моя догадка пустышкой – и даже подумать страшно, что скажет О’Келли.
Казалось, прошел час, когда снаружи позвали:
– Роб!
Я сидел на полу среди рассыпанных бумаг и резко вскочил. Это был голос Кэсси – чистый, звонкий, восторженный. Она ворвалась в вагончик:
– Роб, мы его нашли! Совок. В сарае для инструментов, под брезентом… – Она раскраснелась и запыхалась и, похоже, напрочь забыла, что мы с ней почти не разговариваем. Я и сам на миг забыл об этом – от ее голоса мое сердце наполнилось таким знакомым теплом.
– Останься тут, – сказал я Суини, – продолжай осматривать.
Кэсси уже бежала обратно, перемахивая через колдобины и лужи. Я поспешил следом.
В сарае для инструментов царил жуткий бардак: тачки всевозможных видов, возле стен кирки, лопаты и мотыги, шаткие башни сетчатых корзинок, стопки подстилок-пенок и ядовито-желтые жилеты-рефлекторы (на спине верхнего кто-то написал: “Сунь сюда ногу” – и нарисовал стрелочку вниз), и все это покрыто слоями засохшей грязи. Кое-кто даже велосипеды тут хранил. Кэсси с Сэмом прочесывали сарай слева направо, и левая сторона выглядела уже поаккуратнее.
Сэм стоял на коленях у дальней стены, между сломанной тачкой и грудой зеленого брезента. Край брезента он приподнял рукой в перчатке. Мы пробрались между инструментами и втиснулись рядом.
Совок сунули между брезентом и стеной, сунули с силой, так что металл прорвал прочный брезент. Лампочки в сарае не было, и даже при распахнутых дверях там царил полумрак, но Сэм направил луч фонарика на рукоятку совка. “ШК”, крупные неровные буквы готическим шрифтом въелись глубоко в полированное дерево.
Повисло долгое молчание, которое нарушали лишь далекий лай собаки и вой сигнализации, и то и другое – размеренно механическое.
– Думаю, брезентом пользуются нечасто, – тихо предположил Сэм, – он лежит у дальней стены, под сломанными инструментами. А Купер, кажется, говорил, что перед тем, как тело нашли, его во что-то заворачивали?
Я выпрямился и стряхнул с колен пыль.
– Значит, здесь, – сказал я. – Родные с ума сходили, искали ее, а она все время лежала здесь.
Я вскочил слишком резко, и на миг стены сдвинулись и поплыли, а в ушах зазвенело.
– У кого камера? – спросила Кэсси. – Надо все заснять, а потом уже будем упаковывать.
– У Софи, – ответил я, – их тоже надо сюда позвать.
– Смотрите. – Сэм посветил фонариком направо, и луч выхватил из полутьмы большой полиэтиленовый пакет с перчатками вроде садовых, с одной стороны прорезиненными, а с другой тканевыми. – Если бы мне понадобились перчатки, я бы отсюда парочку взял, а потом сюда же и вернул.
– Детективы! – послышался с улицы крик Софи.
Из-за предгрозового неба в ее голосе особенно отчетливо слышался металл. Я вздрогнул.
Кэсси метнулась было к выходу, но обернулась и посмотрела на совок:
– Наверное, кто-то должен…
– Я тут останусь, – успокоил ее Сэм, – а вы идите.
Софи с ультрафиолетовым фонариком в руке ждала нас на крыльце сарая с находками.
– Да, – кивнула она, – это место преступления, однозначно. Он прибрался, но… Заходите, сами взгляните.
Двое младших криминалистов стояли в углу, парень держал два больших черных пульверизатора, а Хелен снимала происходящее на видеокамеру, испуганно глядя на нас поверх марлевой повязки. Для пяти человек сарайчик был мал, а техники с их зловещим видом сюда совершенно не вписывались, поэтому помещение смахивало на пыточную камеру в лагере каких-нибудь жестоких повстанцев: окна заклеены бумагой, с потолка сиротливо свисает одинокая лампочка, а фигуры в масках и перчатках только и ждут своего часа.
– Стойте у стола, – скомандовала Софи, – подальше от полок.
Она захлопнула дверь – от стука мы все дернулись – и залепила темной липкой лентой щели.
Люминол реагирует даже на крохотные пятнышки крови, в ультрафиолете заставляя их светиться. Закрасьте кровавые пятна на стене, отмойте ковер и не высовывайтесь годами или десятилетиями – люминол в мельчайших, жесточайших подробностях восстановит сцену убийства. Мне пришло в голову, что будь у Кирнана с Мак-Кейбом люминол, и они велели бы опрыскать им лес с сельскохозяйственного самолета. Я подавил приступ истерического смеха. Мы с Кэсси прижались к столу, нас разделяло всего несколько дюймов. Софи попросила у парня распылитель, включила ультрафиолетовый фонарик и погасила верхний свет. Внезапно я услышал дыхание каждого из нас, пять пар легких, которые борются с напитанным пылью воздухом.
Распылитель зашипел, красный глаз видеокамеры дернулся и сдвинулся с места.
Опустившись на корточки, Софи посветила фонариком на пол возле полок.
– Вон там, – сказала она.
Я слышал, как Кэсси с шумом втянула воздух. На полу засияли голубоватые разводы, похожие на гротескную абстрактную живопись, – изогнутые линии там, куда брызнули струйки крови, неровные круги там, где она натекла в лужицы и подсохла, широкие мазки и царапины там, где ее с безнадежным отчаяньем пытались оттереть. Радиоактивным сиянием кровь светилась в щелях между половицами, вырисовывала рельеф зернистой древесины. Софи направила луч фонарика вверх и снова брызнула. Снизу на металлических полках расцвели мелкие, словно оставленные пальцами пятнышки. Сарай для находок утонул в темноте со всеми своими документами и черепками, и мы остались в черном пространстве наедине с убийством. Сияющее, огромное, оно вновь и вновь разворачивалось перед нами.
– Господи Иисусе, – пробормотал я.
На этом полу умерла Кэти Девлин. А мы в этом самом сарае, прямо на месте преступления, беседовали с убийцей.
– Может, это отбеливатель или еще что-нибудь в этом роде? – спросила Кэсси.
Люминол дает ложную реакцию на самые разные вещества, от отбеливателя до меди, однако мы оба понимали, что Софи не позвала бы нас, останься у нее хоть какие-то сомнения.
– Мы тест сделали, – быстро, но без эмоций ответила Софи, – это кровь.
Честно говоря, я уже не верил, что подобное случится. Последние несколько недель мои мысли часто занимал
