правильно, Красавчик. Не переживай! И вот ещё… Видок у меня больно приличный! Шибани-ка пару раз, чтобы морда припухла, а то ведь не поверят, что целёхонький…
Договорить не успел — пару крепких ударов валят с ног.
— Так пойдёт? — интересуется он. — Не перестарался?
— Да нет… — трогаю я быстро заплывающий глаз. — Теперь в столице с такой перекошенной мордой даже мать родная не узнает! Щас одежду порву, в морской воде искупаюсь и в песке вываляюсь — совсем готов буду.
Довольно мотнув головой, Красавчик пошёл было в сторону лодки, но внезапно остановился, повернулся и, вытянувшись по стойке смирно, громко отчеканил:
— Ваше Милосердие, ридган Ликкарт Ладомолиус! Служить под Вашим командованием было честью для меня! Нужна помощь — только позовите! Вы ж теперь наш! «Краб»!
— Для меня тоже честь, энфар Сулёма! — не менее искренне ответил я. — И… Если ты, после всего этого бардака не найдёшь меня в Гратилии, чтобы «обмыть» победу, то я сам отыщу твою прекрасную физиономию, начищу её как следует, а потом уже обязательно напою тебя и вторую абордажную команду! У меня перед вами должок за спасённую жизнь! Так что не стесняйся!
— Есть не стесняться! — разулыбался Красавчик.
— Тогда вали, дружище! Не мешай мне пиратов обижать!
Оставшись один, быстро привёл свою одежду в неподобающий вид, резво поднялся на небольшую скалу и стал наблюдать конец морского сражения. Эскадра отца обложила пиратский корабль грамотно, и тот, спасаясь от погони, уже выбросился на мель метрах в трёхстах от берега. Естественно, флот Вертунга не стал повторять за ним самоубийственный манёвр. Под обстрелом вертунгских пушек пираты, кто на лодках, кто вплавь пытались достигнуть суши справа от меня. Отлично! Пока всё по плану!
Вскоре бандиты выбрались и резво побежали с пляжа к зелёным зарослям, в надежде спасти свои шкуры, растворившись среди густого кустарника и деревьев. Движутся группой, не рассеиваясь, паники нет — значит, кто-то ими руководит. Это хорошо! Договариваться со сворой истеричек было бы сложнее, да и вероятность, что не ослушаются приказа, направившись не в столицу, большая.
Пора и мне двигать! Страшно… Впервые остался один, и хочется повернуть в другую сторону, только не для того всё затевалось, чтобы один малодушный ридган похерил всё!
Отбросив все сомнения, продираюсь сквозь местную флору, матерясь на чём свет стоит. Сапоги-то по глупости на берегу скинул, решив, что будет неправдоподобно, что в них доплыл до берега, и вот теперь собираю босыми пятками колючки и острые камешки. Надо было от обуви позже избавляться! Где-то через час услышал треск веток, тяжёлое дыхание и топот большого количества людей. Вышел! Не промазал!
Так… Что теперь? Одинокий беглец вряд ли полезет к незнакомым людям, поэтому они должны найти меня. Ага… Найдут и сразу прирежут свидетеля, не пытаясь разобраться! Придётся разыграть спектакль одного актёра, сразу обозначив свою «масть».
Впереди нахожу небольшую полянку и усаживаюсь посреди неё, ожидая, когда на меня наткнутся. Происходит это скоро и я, сделав вид, что не сразу заметил пиратов, вскакиваю и пытаюсь бежать. Естественно, что меня догоняют очень быстро. Остановившись, выхватываю нож — единственное оружие, которое взял с собой, и истерично кричу:
— Сволочи вертунгские! Не подходите! Порежу всех! Великий Гиргоп со мной! Он…
— Стоять! — раздаётся властный окрик.
Вперёд выходит крепкий мужик и внимательно на меня смотрит. Потом говорит:
— Дай нам благословение Гиргопа и наставления для рабов его! Пусть… — он замолкает, явно предлагая мне продолжить ритуальное приветствие Теней.
— …незримое крыло укутает своими перьями, защитив от ничтожных богов, не ведающих сладости порока! — не разочаровывая бесцветного, выдаю я, ставя ладонь параллельно земле.
— Брат? Ты что здесь делаешь? — спрашивает главарь.
— Борн Змей… А ты кто, брат?
— Ремм… Просто Ремм. Повторю вопрос: что ты тут забыл?
— С Мрачных островов. Должны были доставить для чего-то в Гратилию вместе со всеми остальными.
— Ого! — неподдельно удивляется Ремм. — И как там Хозяин поживает? Всё такой же кучерявый?
— Если только подмышками! — ухмыляюсь я. — А на башке вошь с трудом спрячется. Жертвы Великому Гиргопу приносит регулярно — значит, поживает хорошо. Если решил меня проверить, брат, то можешь ещё вопросы задавать.
— Достаточно и этого — верю. Дальше говори.
— А чего рассказывать? Погрузили на кораблик и поплыли. С утра прицепились к нам веренгцы. Уйти не удалось — на абордаж взяли. В драке пожар начался, и я понял, что надо спасаться — не огонь спалит, так эти ублюдки прирежут. Прыгнул в воду и доплыл до берега — пловцом всегда отличным был. Теперь тут шляюсь, не зная, как дальше быть. Ноги вот все в мясо изрезал… И подохнуть от усталости хочется.
— Видели мы издалека, как вас захватили. Правильно сделал, что сбежал. Мы тоже после вас от веренгцев не ушли… — вдыхает Ремм. — С нами пойдёшь! Из всей команды всего человек пятнадцать со мной спаслись — пусть на одного, но теперь больше станет.
— Лучше и не придумать! — радостно соглашаюсь, ликуя в душе. — Бесцветный не бросил своего раба, даровав эту встречу, и нужно принести ему хорошие жертвы!
Тайком, как крысы, мы пробирались в сторону столицы почти трое суток, боясь попасться на глаза местным. Наконец, настал тот самый миг, когда Ремм приказал привести себя в относительный порядок, заявив, что с утра будем за Воротами Гратилии.
— Толпой не идём — подозрительно! — стал наставлять он. — Разбиваемся по два-три человека. Заходите в столицу эту ублюдскую и ищете меня. Увидели — не приближаться! Держитесь на расстоянии и идёте, не теряя из виду. Города никто не знает и заблудиться легко можете. Жрать всем хочется, но еду не воровать! Остановит стража — говорите, что из Внешнего города милостыню просить пришли. Видок у всех как раз для этого! Немного, парни, осталось! Потерпите! Скоро и отъедимся, и отоспимся, если глупостей не понаделаем!
Всё прошло без сучка, без задоринки. Оказавшись в городе, мы, словно телята, робко пошли за «коровой» Реммом, знавшим столицу отлично — видать, не первый раз здесь.
Всё было хорошо, пока мы не стали пересекать рыночную площадь…
Вот тут меня и накрыло! Столько знакомых лиц! Все родные! Вдалеке вывеска таверны «Пьяный капитан», где Билиц варит знаменитый борщ, там — наша связная с Соггертом зеленщица спорит о чём-то с покупателем, вот столб, к которому меня приковали телохранители Ирисии! Я ДОМА! Хочется кричать от счастья и целовать камни площади, но, как вор, крадусь оборванцем, не смея открыться. И пусть меня никто не узнаёт из-за бороды, лысой головы и зеленеющего под глазом здоровенного синяка, заботливо поставленным Красавчиком, но
