— Мне не о чем с вами разговаривать. Я хочу говорить с Лоусоном.
— Сию минуту его здесь нет. Но я передам ему все, что вы скажете.
— Лоусон или никто, — отвечал Макфэдьен с любезной непринужденностью, словно они беседовали о погоде или о футболе.
— Как я уже сказал, Лоусона сейчас здесь нет.
— Я вам не верю, мистер Данкан. Но давайте притворимся, что вы говорите правду. Я не спешу. Я могу подождать, пока вы его разыщете. — Линия замолкла. Данкан посмотрел на Лоусона.
— Конец первого раунда, — заметил он. — Мы дадим ему пять минут, а затем я снова позвоню. Рано или поздно он станет с нами говорить.
— Вы так думаете? Мне он показался очень хладнокровным. Как вы считаете, может, мне лучше с ним поговорить? Может быть, тогда он почувствует, что добьется того, о чем просит.
— Слишком рано для уступок, сэр. Он должен в чем-то уступить нам, прежде чем мы ответим ему тем же.
Лоусон глубоко вздохнул и отвернулся. Он ненавидел это ощущение собственной беспомощности. То-то СМИ порезвятся, цирк устроят, — а между тем вероятность трагического исхода гораздо выше любой иной. Он знал, что такое штурм. Для кого-то он всегда кончается плохо.
Алекс прикидывал, что ему делать. При любых других обстоятельствах самым разумным было бы сейчас уйти и направиться в полицию. Пусть пошлют сюда команду криминалистов и разберут это место по частям в поисках единственной капли крови или краски, которая неизбежно установит связь между этим автоприцепом и смертью Рози Дафф.
Но как мог он пойти таким путем, если названный прицеп принадлежит заместителю начальника полиции Лоусону? Лоусон прекратит любое расследование, прикончит его еще до того, как оно начнется. Прицеп тут же сгорит, и это припишут местным хулиганам. И что тогда останется от улик? Ровным счетом ничего. Все окажется простым совпадением. В том числе присутствие Лоусона рядом с местом, где Алекс споткнулся о тело Рози. В то время никому не пришло в голову задуматься об этом. Тогда, в конце семидесятых, полиция была вне подозрений — отличные парни, которые ловят плохих. Никто не заинтересовался, почему Лоусон не видел убийцу, отвозившего тело Рози на Холлоу-Хилл, хотя его машина была припаркована как раз у въезда туда. Но теперь настали новые времена, когда вполне позволительно подвергнуть сомнению честность таких людей, как Джеймс Лоусон.
Если таинственным мужчиной в жизни Рози был Лоусон, становилось понятным, почему она это скрывала. Ее буйные братцы озверели бы, узнав, что она встречается с копом. Кстати, это объясняет, почему Лоусон всегда оказывался рядом, когда кому-то из них четверых что-то угрожало, словно их добровольный ангел-хранитель. Совесть, понял Алекс. Это в человеке заговорила нечистая совесть. Несмотря на убийство Рози, Лоусон сохранил в себе достаточно порядочности и не желал, чтобы кто-то другой заплатил за его преступление.
Но ничто из этих обстоятельств не является достаточным для обвинения. Шансы спустя двадцать пять лет отыскать какого-нибудь свидетеля, который мог бы видеть Рози с Джимми Лоусоном, равны нулю. Единственное серьезное веское доказательство можно найти только внутри этого автоприцепа, и если Алекс сию минуту не сделает что-то для его сохранности, будет поздно.
Но что он может сделать? Он не владел сноровкой взломщика. Подростком он залезал в чужие автомобили, но это совсем не то что вскрыть дверной замок. К тому же, если он взломает дверь, Лоусон насторожится. В любое другое время тот мог бы подумать, что это подростки или какой-нибудь бродяга. Но не теперь. Не теперь, когда к делу Рози Дафф проявляется такой интерес. Сейчас Лоусон таких вещей не пропустит. Может взять и сжечь свою собственность.
Алекс отступил на шаг и задумался. Он заметил, что на крыше было окошко — световой люк. Возможно, он сумеет пролезть внутрь? Но как забраться на крышу? Оставалась одна-единственная возможность. Алекс протопал обратно к воротам, распахнул их и въехал на топкий луг. Впервые в жизни он пожалел, что не разъезжает по городу, как дурак, на огромном четырехприводном внедорожнике. Нет, ему нужно выпендриваться на «БМВ-535». Ну и что он станет делать, если эта игрушка застрянет в грязи?
Он медленно объехал вокруг автодомика и остановился рядом. Открыв багажник, он вытащил стандартный набор инструментов — плоскогубцы, отвертку, гаечный ключ. Затем положил в карманы все, что, на его взгляд, могло оказаться полезным, снял пиджак и галстук, закрыл багажник. Он залез на капот, потом на крышу автомобиля. Оттуда было уже недалеко до крыши автоприцепа. Каким-то образом Алексу удалось туда вскарабкаться.
Там оказалось преотвратно. Крыша была скользкой и липкой, грязь приставала к одежде и к рукам. Крышка люка представляла собой вздутый плексигласовый пузырь в раме размером тридцать на двенадцать дюймов. Протиснуться туда будет трудно. Он сунул отвертку под раму и попытался ее приподнять.
Сначала крышка не шелохнулась. Но после повторных попыток в разных точках круга она медленно отжалась и со скрипом подалась. Взмокший от усилий Алекс вытер лицо тыльной стороной ладони и заглянул внутрь. Он увидел шарнирную конструкцию, которая удерживала крышку люка на месте, позволяя закрывать и открывать его изнутри, но не шире чем на несколько дюймов. Алекс застонал. Придется отвинтить эту железяку, а потом вновь поставить на место.
Он кое-как втиснул отвертку под нужным углом. Очень трудно было попасть в шлиц винтов, которые явно не откручивались со времени их установки более четверти века тому назад. Он потратил уйму времени и сил, пока наконец первый винт, а затем и остальные не повернулись в своих гнездах. Крышка люка свободно откинулась.
Алекс посмотрел вниз. Все не так уж плохо. Он рассудил, что если осторожно опустится, то сможет ногой дотянуться до деревянной скамейки-сиденья, которая шла вдоль одной из стенок. Он сделал глубокий вдох, крепче ухватился за края люка и полез вниз.
Ему показалось, что под тяжестью повисшего тела руки вылетят из суставов. Алекс бешено закрутил ногами, как на велосипеде, ища опоры, но в следующий миг просто отпустил край люка и рухнул на пол.
В царившем вокруг полумраке все выглядело таким же, как в тот раз, когда он был здесь много лет назад. Тогда он ничего не почувствовал, интуиция не подсказала ему, что он сидит в том самом месте, где Рози встретила свою ужасную гибель. Не было ни специфического запаха, ни пятен крови, и страшная аура не заставила затрепетать его нервы.
Теперь, когда он был так близок к ответу, Алекс едва мог заставить себя посмотреть на потолок. Что, если Лоусон с тех пор красил его дюжину раз? Остались ли там хотя бы следы улики? Он дождался, пока пульс успокоится до почти нормальной частоты, затем с молитвой, обращенной к Богу Верда, запрокинул голову и поглядел вверх.
Черт. Потолок был не голубым, а кремовым. Такие труды, и все зря. Нет, он не уйдет с пустыми руками. Он залез на скамейку-сиденье и, выбрав уголок, который трудно будет заметить, острой отверткой отколупнул несколько кусочков краски, собирая чешуйки в конверт, который заранее взял из кейса.
