руками лицо, а я замерла в тревожном предчувствии.
– В той жизни ты стала моей женой. Когда видение закончилось, старуха заявила, что по вине наших родителей той жизни никогда не бывать, и теперь ты для меня опаснейший из врагов. Вдвоем нам нет места на этом свете. Я должен убить тебя, чтобы однажды не умереть самому, но я… как мне убить тебя? Я столько лет… как же я тебя ненавижу, маленькая дрянь! Тебя и твою мамашу! В видении мы не были братом и сестрой, но в этой жизни ты выглядишь так же, как там. Значит, мой отец тебе никто! Шлюха Маура обманывала всех, и моя мать давно это подозревала. Только отец не желал признавать очевидное! Мы могли бы быть вместе, если бы не то болото, в которое превратилась наша семья.
Я молчала, не решаясь признаться. Айдан был пушкой, которой для выстрела не хватает всего одной искры.
– Что мне делать? Как убить тебя? Я не желаю умирать, но если ты умрешь от моих рук, то и мне не жить. Я и без того сошел с ума. Все думают, будто я не знаю. А я знаю! Мать была больна, Арлан свихнулся, теперь моя очередь. Мы – семейка уродов!
Айдан скользнул рукой к моей ладони и крепко ее сжал, едва не заставив меня ойкнуть от боли.
– Я верил, что причиню тебе как можно больше боли и успокою зверя внутри, но чем сильнее тебе от меня доставалось, тем поганее мне становилось. Зачем ты появилась? Зачем твоя мамаша влезла в нашу семью? Я ненавижу тебя за то, как сильно хочу.
С этими словами Айдан опустил голову мне на плечо, а я не решилась вымолвить ни слова. Едкий страх все еще клокотал внутри, пробирался по телу лапками мелкой дрожи. Айдан и вправду был болен!
– Молчишь? Ну и молчи. Ненавидишь меня, я знаю. Ты всю жизнь меня ненавидела. Ни разу не посмотрела с любовью.
– Ты издевался надо мной с самого детства. Откуда взяться любви? – прошептала я.
Айдан хмыкнул и ответил:
– Я мечтал, что однажды ты возьмешь меня за руку и попросишь больше не обижать, скажешь, что тебе страшно, а я великодушно пообещаю защищать тебя.
– Этого не позволила бы твоя мать.
– Не смей говорить о матери! – рыкнул Айдан, но смягчился: – Да, ты права. Она не позволила бы. Если бы я перестал ненавидеть тебя, она бы не вынесла. Но это не мешало мне мечтать.
– Что дальше, Айдан? – осторожно спросила я.
– Пока ты здесь, я счастлив. Никуда не отпущу.
– А как же вторая девушка, которую ты чуть не убил? Кандалы разъедают ее кожу. Ей больно.
– Ее я тоже не отпущу. Она – залог того, что ты не сбежишь. Но я распоряжусь снять кандалы и давать ей зелье, как тебе.
– Спасибо.
Айдан помолчал, словно пробуя это слово на вкус, и наконец прошептал:
– Впервые слышу от тебя это слово. И мне хорошо, хоть от тебя и несет, как от помойки.
Он замолчал, и я не решалась открыть рта. Десятки вопросов крутились на языке, но ответы, которые мог дать его больной разум, не сделали бы мне лучше. Не знаю, сколько мы просидели в тишине. Айдан уснул. Я слушала ровное дыхание и осторожно посматривала на него. Впервые нам довелось спокойно поговорить, но к чему привел этот разговор? Айдан не отпустит нас. Мы с Иглой сгнием в этих темницах. Что он сотворит с моим телом, я старалась не думать, и вскоре задремала.
Разбудил меня отдаленный шум и крики. Я вздрогнула, и Айдан со стоном поднял голову с моего плеча. Он окинул темницу сонным взглядом и вдруг подобрался, как хищник перед прыжком.
– Что за крики? – пробормотал он и вскочил на ноги. – Наверху что-то случилось.
Звук слетевшей с петель двери и грохот, с которым она рухнула вниз, заставили меня вздрогнуть и на мгновение позволить себе бешеную, почти нереальную надежду.
– Неужто твои дружки нашли тебя? – прорычал Айдан и с силой толкнул меня к стене, закрывая своим телом. Он выхватил из ножен кинжал каму и настороженно замер.
– Ты же понимаешь, что мои солдаты – маги? Ты им не соперник.
– Заткнись! – велел Айдан. – Пусть сначала одолеют моих солдат.
Похоже, у тех, кто пришел в имение воеводы, это неплохо получалось. Я слышала вопли боли и ужаса, а еще женские голоса – протяжные и шипящие… Девочки Эрдэнэ!
Эхо их шагов отдавалось от стен. Они топали по ступеням, хохоча и улюлюкая. Айдан дрожал от напряжения, а я молилась Творцу о спасении. Наконец дверь моей темницы слетела с петель и с силой ударилась о стену, подхваченная маревом теней. Одно мгновение… ярость в любимых глазах… копье из теней, молнией пронзившее Айдана… Воевода изумленно перевел взгляд с Амира и нескольких полутрупов за его спиной на свою грудь и тяжело повалился на меня. Под его весом мои ноги подогнулись, и мы вместе рухнули на пол.
Айдан зажал рану на груди, но хрипы в его горле не предвещали ничего хорошего. Я желала ему смерти, но сейчас, когда он умирал на моих руках, чувствовала, насколько неправильно все сложилось. Не так, как должно было сложиться.
Айдан окровавленной рукой нырнул под рубашку и сорвал с шеи черный шнурок с маленькой баночкой, закупоренной пробкой. Внутри клубился туман, в котором то тут, то там мерцали радужные искорки.
– Что… зачем? – выдавила я.
Айдан не ответил. За стенкой слышался грохот – похоже, девочки вломились к Игле. Амир в несколько шагов оказался рядом и упал на колени, и в то же мгновение Айдан дрожащими пальцами, перемазанными кровью, вложил баночку мне в ладонь и с силой сжал их, заставляя раздавить стекло. Мелкие осколки впились в кожу, но этого я уже почти не почувствовала.
– Посмотри… я хотел показать… ненавижу тебя…
Почти не слыша слов Айдана, я нырнула в белесый туман. Перистым облаком он клубился перед глазами, но совсем скоро рассеялся, явив мне солнечный летний день и ту самую улицу Даира, по которой мы с Иглой пришли в имение воеводы. Сейчас же она была забита горожанами, которые кричали и улюлюкали, хлопали в ладоши и счастливо улыбались. Дети выскакивали из толпы прямо на дорогу и подбирали рассыпанные под ногами золотые легеры. На ветвях тенистых каштанов покачивались белые и желтые фонарики, оркестр возле имения играл веселую, праздничную мелодию, а распахнутые настежь ворота украшало множество роз.
По дороге торжественно и величественно шла пара –
