преступлений.
Кива мелко дышала, неверие билось в венах.
По знаку Джарена собственные надзиратели Рука шагнули вперед, и смотритель сверкнул глазами, покосившись на них.
– Вы не можете этого сделать! – бросил он. – Я не подчиняюсь Эвалону, приказы отдают все восемь королевств. У вас нет прав…
– У него нет, – перебила его Креста, – но раз мы тут недавно расстроили планы одного тирана насчет завоевания всего Вендерола, правители остальных королевств оказались, скажем так, признательны.
Она ухмыльнулась еще злораднее:
– Мы просто попросили об одолжении. – Она кивнула на письмо, которое Рук сжимал в кулаке. – Все подписи на месте. Сам взгляни.
Он не опустил взгляд – уже прочитал письмо.
– Вы не можете этого сделать, – повторил он, но уже не со злостью, а со страхом.
– Можем. Уже сделали, – ответила Креста, которая как-то слишком уж наслаждалась происходящим.
Кива, все еще в ступоре, едва смела поверить в происходящее – Рук наконец-то по закону поплатится за все свои преступления, за всех, кого убил, включая ее отца.
– Еще кое-что, – буднично произнес Джарен. – Ваши преступления гарантируют пожизненный срок в Залиндове, но преступления против наследного принца Эвалона, – он указал на себя, – и новой королевы Мирравена, – он указал на Кресту, которая в ответ подняла средний палец, – заслуживают большего.
– О чем это вы? – вновь разозлился Рук.
Джарен повернулся к Типпу:
– Окажи честь.
Мальчик ухмыльнулся – такого выражения на его лице Кива никогда еще не видела, оно жутко напоминало гримасу Кресты. Громким голосом он процитировал:
– Т-таким образом, вы п-приговариваетесь к Ордалиям. В случае п-п-победы вы с-свободны. Но если п-проиграете… – Типп пожал плечами, не переставая ухмыляться, – в-вы знаете, что тогда.
Кива ошарашенно замерла, но не успела даже обдумать эти слова, этот почти гарантированный смертный приговор – Рук рванул вперед. Его остановили надзиратели, схватили за руки и дернули назад, а он верещал и ругался на них, приказывая отпустить, однако они не уступали.
Креста двинулась вперед – медленно, неспешно, но, оказавшись рядом, бросилась стремительно, как змея, схватила его за левую руку и выхватила с пояса кинжал. В мгновение ока она вырезала два полукружия на тыльной стороне его ладони, и кровь сразу же выступила на букве «З».
– Теперь за своего сойдешь, – сказала она, пока он орал от ярости и боли. А надзирателям велела: – Уведите.
Кива оцепенело повернулась к друзьям. Ее переполняли эмоции.
Джарен подошел к ней.
– Все в порядке? Мы не хотели рассказывать заранее на всякий случай…
Кива закрыла ему рот ладонью и прошептала, чувствуя, как на глаза набегают слезы:
– Спасибо. – И посмотрела на остальных: – Всем вам.
– Мы не только ради тебя это сделали, – закатила глаза Креста.
Кива это понимала. Креста вынесла из-за Рука не меньше, пусть и иначе. И Типп тоже – он провел в Залиндове три года. Даже Джарен и Наари – за время их короткого, но памятного заключения. Все они пострадали из-за смотрителя, какие-то шрамы были видны, другие прятались внутри. Но больше из-за него никто не пострадает. Его террор окончен.
– Р-р-раскажи ост-тальное, – попросил Типп, подскакивая на месте.
– Это не все? – охнула Кива.
На этот раз заговорил Эйдран, и его голос успокаивающе пророкотал:
– Я стану исполняющим обязанности смотрителя, пока мы не найдем подходящую замену для Рука. А пока я здесь, займусь прополкой в рядах надзирателей, выловлю всех, кто злоупотребляет властью, и отправлю их куда следует.
Кость и Мясник – поняла Кива, бросив взгляд на Кресту. Рыжая лишь ухмыльнулась в ответ – эти новости она уже слышала.
– И еще кое-что, – вступила Эшлин. – Остальные королевства согласились, что Залиндову требуются перемены. Со временем, но мы введем достойную судебную систему, где наказание будет соответствовать преступлению. Некоторых отсюда никогда не выпустят, – она не стала называть имя Зулики, но Кива сама поняла, что ее сестра в этом списке, – но для других заключение больше не будет пожизненным. Узники смогут заслужить освобождение.
Освобождение из Залиндова. Когда-то Кива и представить себе такое не могла.
Но теперь…
– Не знаю, что и сказать, – ответила она срывающимся голосом и посмотрела на друзей, которых, кажется, порадовала ее реакция.
Всех, кроме Кресты, которая протянула:
– Повторюсь, не только ради тебя это делаем.
Но неважно, почему они это сделали. Залиндов слишком много лет занимал мысли Кивы и преследовал ее в кошмарах. Зная, что будущие заключенные могут избежать тех же мук, что после Залиндова может быть жизнь…
У Кивы с плеч гора свалилась, и на ее место пришло чувство правильности, справедливости.
Но не только. Она посмотрела на стены из известняка и вдруг поняла, что Залиндов больше не властен над ней, изменится он или нет. Он остался в прошлом – и навсегда там и останется.
Она выжила.
Пришла пора жить.
Чувствуя, как эта мысль укореняется глубоко в душе, Кива посмотрела на Джарена, на друзей, на брата и спросила голосом, полным благоговения, полным надежды:
– Что будем делать дальше?
Ответил Джарен – наклонился к ней и прошептал на ушко три великолепных слова:
– Дальше будем мечтать.
Благодарности
Ого, честно, поверить не могу, что добралась досюда. Что мы все добрались. Четко помню, что был один момент до того, как вышла «Мятежная королева», в начале пандемии, во время ужаса и неуверенности, когда я сомневалась, а останется ли мир к моменту выхода книги. (И не прикидывайтесь, что не думали то же самое хоть раз!) А теперь мы здесь – в ваших руках целая трилогия!
Не буду врать, эта книга далась нелегко. Я думала, что ничего сложнее «Золотой клетки» уже не будет, но блин, надо было постучать по дереву или что-нибудь в этом духе, потому что «Предатели крови» не просто задала новый уровень сложности, но запустила его в стратосферу.
И все же.
Эта книга – ребята, эта книга.
Я просто обожаю ее. (Там целый квест! Это же восхитительно!! А Джарен – бооооже, да как его можно НЕ полюбить?! Про Кэлдона даже начинать не буду! А Креста! КРЕСТА! Просто MVP[2]! (Да, я знаю, что фанатею по собственным персонажам – НО Я ЖЕ ИХ ЛЮБЛЮ!)
Но, несмотря на то, как я довольна результатом, в процессе были совершенно ужасные моменты, и я всерьез раздумывала бросить и больше никогда не писать ни слова. (Я не шучу, в худшие дни я буквально садилась искать новую работу.) Может, это потому, что книга потребовала всех сил. Звучит пафосно, но это правда. Я вложила всю душу в эту книгу/трилогию, а в жизни происходили всякие по-настоящему
