перевоплощение, Томас уже во второй раз был удивлён умением этого человека владеть собой.
— Заходите, мистер…э-э-э…
— Томас Арнольд, сэр!
— Заходите, мистер Томас Арденфельд!
Старик впустил Томаса, закрыл дверь и предложил Арнольду ветхое кресло с продранной обшивкой. Когда тучный гость с трудом расположился в этом «дредноуте», Стейлер спросил своим скрипучим голосом:
— Выпьете что-нибудь?
Томас вспомнил запах дешёвого виски и отказался, предложив, со своей стороны, сразу перейти к делу. Старик сел на стул, пожал плечами:
— Как хотите! Так что вам понадобилось от меня? Только быстрее, мистер Как-вас-там, у меня… очень мало времени!
Арнольд помолчал немного, собираясь с мыслями. Ему было очень важно, чтобы старик поверил ему, понял его и помог. Старик был его надеждой. И, возможно, последней надеждой.
— Мистер Стейлер, я помощник начальника отдела контрразведки Вашингтонского отделения Пентагона. Моего начальника зовут Джейк Джампер. Он не знает, что я здесь!
— Да что Вы? Как интере-есно! — удивился старик, изобразив на своём лице вопрос: «И зачем это Пентагону понадобился одинокий пожилой фотограф?»
— Да, это так, — продолжал Томас. — И, мистер Стейлер, я знаю ваше настоящее имя. Ведь вы — Филипп Гудвич, не так ли?
Томас так волновался, что непроизвольно глубоко вздохнул, чем выдал своё волнение собеседнику, но тот и ухом не повёл:
— Что-то вы странное говорите, мистер…э-э-э…
— …Арнольд, — подсказал Томас. — Мистер Гудвич, мне очень нужна ваша помощь. Очень нужна, поверьте мне!
Повисла пауза, старик, казалось, внимательно разглядывал толстого чудака, сидящего перед ним, однако Томас знал, что это просто ширма: за ней сейчас происходит чудовищной быстроты мыслительный процесс — взвешивание «плюсов» и «минусов», «за» и «против», оценка тактики собеседника и разработка своей…
— Молодой человек, я вас что-то никак понять не могу! — наконец ответил старик, и Томас понял, что он «тянет время», что ему не достаёт информации, вот он и продолжает разыгрывать «непонимание» — Вы приходите в мой дом, представляетесь бог знает кем, называете меня каким-то жутким именем… Вы — сумасшедший! Нужно, наверное, вызывать врача, а не полицию! Где телефон?
Старик, оглядываясь в поисках аппарата, стал медленно вставать со своего стула, но Арнольд быстро схватил его за руку.
— Да, мистер Гудвич, я — сумасшедший! — глядя прямо в глаза старику, твердо, даже агрессивно ответил Томас. — Выслушайте меня и после того, что я вам расскажу, вы окончательно убедитесь в этом!
— Что ж, мистер… э-э-э …, да какая, собственно, разница! — пошёл на попятную старик, «испугавшись» уверенного тона Арнольда и тщетно пробуя освободить свою руку. — Вы — сильный молодой мужчина, я — старый разваливающийся кусок плоти. Если я откажу вам, вы можете прийти в ярость и, чего доброго, убить меня. Поэтому я лучше выслушаю вашу дурацкую историю: в конце концов, спешить-то мне уже, похоже, некуда…. Но пообещайте мне, что после того, как я Вас выслушаю, Вы немедленно уберётесь!
— Обещаю, мистер Гудвич! — с отчаянием в голосе выпалил Томас.
— Снова это у-ужасное имя… — как бы сам себе пробурчал старик. И вдруг предложил: — Но, может всё же — по стаканчику?
В этой фразе уже что-то было. Какой-то отзвук доверия, какая-то попытка понять. Старик словно давал ему шанс: «Расскажи — и я решу верить тебе или нет. Если поверю — помогу, а если нет…» Томас прекрасно понимал, что у этого Стейлера-Гудвича уже есть план его, Арнольда, нейтрализации на случай, «если нет…».
— Давайте по стаканчику! — согласился Томас.
2
Они выпили и Том начал рассказывать. Вначале — о деле «Индисофта», об Алане Мэлвизе и его неизвестном «Напарнике», затем — о Джейке Джампере, о своей работе по этому делу, обо всех своих находках и придумках…, а в конце — о Саманте, о том, как сказала она ему эти слова, как он надеялся, что дело «Индисофта» поможет ему «спасти задницу семьи», и о том, как эта надежда не сбылась.
В конце рассказа Томас подробно объяснил Стейлеру, как он догадался, что Боб Стейлер на самом деле — Фил Гудвич.
Старик внимательно слушал, не перебивал, не задавал вопросов, а лишь ещё пару раз плеснул в стаканы омерзительного виски, который сейчас казался крайне взволнованному Томасу божественным нектаром.
— Вот и вся моя история, мистер Гудвич! — закончил свой монолог Арнольд, запив его глотком виски. — Не знаю, поверите вы ей или нет, но прошу понять: вся моя судьба — в ваших руках.
Боб Стейлер, ничего не ответив, встал и скрылся в соседней комнате. Арнольд напрягся. Сейчас могло произойти всё, что угодно: взрыв кресла, в котором он сидел, выстрел из какого-либо бесшумного оружия через скрытое отверстие в стене, визит полиции, которая задержит его, Томаса, «по подозрению в убийстве некоего Боба Стейлера»…. В конце концов, старик может и вовсе не появиться из этой комнаты, удрав каким-нибудь заранее разработанным путём: ведь Арнольд «вычислил» этого Гудвича, сделав то, что было не по силам ни АНБ, ни ЦРУ, и Гудвич имел все права «поблагодарить» его за эту «услугу»…
«Хотя, Гудвича ли я вычислил? — думал Томас. — Гудвич, судя по фотографии, был очень похож на Шона Коннери, а этот… Может, это вовсе и не Гудвич, а тот, кого прислали вместо Гудвича? Возможно. Очень даже возможно! Но, тогда… тогда чего же мне ждать от этого старика? Если он — не Гудвич, то чем он сможет мне помочь? Ничем! А если он не сможет помочь мне ничем, то ему только и останется «убрать» меня: ведь я «вычислил» его… «Убрать»? Нет, «убрать» меня не так-то просто: ведь если он не поверил мне, то может допустить, что кто-то из разведки Пентагона мог знать, куда я пошёл и потом…»
Его размышления прервал скрип двери. Перед ним появился… Шон Коннери собственной персоной.
Нет, конечно, не знаменитый актёр, лучший исполнитель роли Джеймса Бонда, — перед очумевшим Арнольдом появился Филипп Гудвич — человек, которого уже несколько месяцев разыскивали лучшие агенты американских спецслужб…, но, Боже…, как же он был похож на Шона Коннери!
— Мистер Арнольд! — сказал Гудвич совершенно другим голосом, уверенно усаживаясь на тот же трухлявый стул, на котором пару минут назад с трудом восседал старенький пьяненький Боб Стейлер. — Мистер Арнольд, вы, бесспорно талантливый человек, который, в отличие от всех этих бездарностей из АНБ и ЦРУ, умеет мыслить логически нелогично! Я, честно говоря, крайне удивлён, что такого талантливого контрразведчика до сих пор держат в помощниках у какого-то пройдохи! И в награду за ваш талант я, как видите, признаю́сь, что я — Филипп Гудвич, но…
Гудвич переменил позу, и теперь даже сильно поношенная одежда Боба
