Бросит нам вызов за что? — Ллосианцы будут сражаться с нами вечно, и, несмотря на все ваши претензии на превосходство, вся наша сила сосредоточена здесь, в этом комплексе.
— Здесь почти четыре тысячи дроу! — ответил Энджрел.
— И двадцать тысяч там, с десятками тысяч мелких злодеев и сотнями крупных демонов, — напомнил Джарлакс.
— И все же, они не могут прорваться!-закричал на него Анджрел.
— Не хотел бы ты возглавить атаку за ворота? — Джарлакс пригласил его. — Как ты думаешь, ты вообще смог бы выбраться с Ку'илларз'орль?
— У тебя есть план получше?
Джарлакс проигнорировал его, разве что с отвращением покачал головой и повернулся обратно к Квентл.
— У тебя есть разведчики в городе? — спросила его Квентл.
— Я бы предположил, что сейчас они собрались все вместе, — ответил Джарлакс. — Но да. Я так думаю. Больше всего их хотела уничтожить матрона Жиндия, и если ее действительно уберут с поля боя, что кажется вероятным, тогда моя сеть должна остаться.
— Мы можем подготовить магический бассейн…
— Мы так не работаем, — остановил ее Джарлакс.
— Потому что у тебя был Киммуриэль. Увы, у тебя его больше нет.
Но Джарлакс продолжал качать головой. — Браелин Джанки выздоровел. Мы с ним отправимся и узнаем все, что сможем.
— Но не Дзирт и не Закнафейн, — сказала ему Квентл, и он согласился, и не только по причинам, на которые намекала Квентл. Джарлак подробно поговорил с Браелином. Он знал историю о некоем дроу, вернувшемся с появлением Богохульника, о том, кто был в Доме Меларн, но, вероятно, не был там, когда он взорвался.
В другом здании на территории Бэнр Дзирт и Закнафейн обдумывали свой дальнейший путь.
— Тогда как долго мы будем здесь оставаться? — спросил Закнафейн.
— Можем ли мы вообще выбраться?
— Я поручил волшебнику Алефаэро поработать над этим. По крайней мере, они должны уйти, хотя жрец Авернил упрям. Джарлакс хорошо прикрыл их, но они многим рискуют, оставаясь здесь, и не только для себя.
— Я удивлен, что они вообще пришли сюда.
— Они сделали это без разрешения, фактически вопреки указам Временного Собрания, — сказал Зак. — Разрешение было дано только Галате и мне.
Дзирт не совсем понимал, как это воспринять, не знал, как относиться ко всему этому.
— Ты рад, что я пришел? — спросил Зак, и Дзирт понял, что его эмоции ясно читались на лице.
— Я рад, — решил он. — Хотя я буду чувствовать себя лучше, когда мы все отсюда выберемся.
— Значит, вы отказались от завоевания города?
— Речь никогда не шла о завоевании. Теперь мы увидели правду, и эта правда не такая, на какую я надеялся. Я не получаю удовольствия от этой борьбы. В уничтожении демонов, конечно, есть удовлетворение, но силы, стоящие за этими демонами — дроу, сражающиеся за Ллос, и их гораздо больше, чем я надеялся.
— Она правила этим городом на протяжении тысячелетий, — напомнил Зак. — Конечно, вы не сомневались в решимости ее жриц сохранить источник своей власти.
— Хотя вряд ли дело только в матронах и их жрицах. Судя по всему, против нашей революции гораздо больше дроу, чем за нее.
— Хотя, по многим причинам, — напомнил Зак. — Страх перед своими матронами и Ллос, конечно. Или просто страх перед этим неизвестным будущим, которое предложили Бэнр. Они знают, как это было на протяжении всей их жизни, даже для тех, чьи жизни растянулись на столетия. Они знают свое место в этой истине. Они знают границы, за которые нельзя переступать, действия, которые приносят им выгоду, и те, которые приносят только боль. Что они знают об этом обещанном мире за пределами Ллос, особенно когда он тоже, по крайней мере с их точки зрения, будет создан по проекту Дома Бэнр?
— Но этого не будет.
— Но они не могут этого знать. Меня долго не было, но я была здесь задолго до этого. Немногие, кто не Бэнр, питают любовь к этому дому и, конечно, не доверяют Верховной Матери и ее окружению.
— Итак, что же нам остается?
— Ты пришел сюда, думая об этом как о войне против Ллос и всего, за что она выступала, — предположил Зак. — Возможно, вместо этого мы думаем об этом как о спасательной миссии по освобождению тех, кто хотел бы покинуть Ллос, из этой тюрьмы, которую она построила в этой пещере.
Дзирт немного поразмыслил над этим и, наконец, смог кивнуть и улыбнуться. Этого следовало ожидать. И, по крайней мере, это было что-то, и он пришел к убеждению, что за это стоило бороться.
Раздался стук в дверь, и вошел Джарлакс, сопровождаемый выздоровеввшим Браелином Дженкуэем.
— Рад снова встретиться, Браелин, — сказал Дзирт.
— У Браелина есть новости, которые ты должен услышать, Дзирт, — сказал Джарлакс. — И ты тоже, — добавил он, обращаясь к Закнафейну. — Я думаю, это шокирует тебя, но, учитывая все, что мы видели за последние годы после Магической чумы, действительно ли что-нибудь сделает это?
— Нас нелегко шокировать, — заметил Зак.
— Вы, конечно, знаете о Богохульстве, о том, как они когда-то были живыми драуками в Мензоберранзане, а затем после смерти отправились служить в этом облике Ллос и ее служанкам. И теперь, конечно же, они были возвращены в свои живые тела дроу через паутину, сотканную Ивоннель и Квентл.
Дзирт и Зак посмотрели друг на друга. Конечно, они знали, поскольку именно из-за этого действия они были здесь в первую очередь.
Джарлакс повернулся к Браелину.
— Когда я сбежал из дома Меларн, я сделал это с другим дроу, который был заключен там в тюрьму, с тем, кого матрона Жиндия держала в качестве особого пленника. Она планировала превратить его в драука публично, перед всем городом, и в основном для того, чтобы дискредитировать вас и все, что вы сделали наверху. — говоря это, он посмотрел на Дзирта, и Дзирт пристально посмотрел в ответ, начиная понимать возможности предстоящего откровения.
— Это был... — начал Браелин.
— Дайнин, мой брат, — закончил за него Дзирт, и разведчик кивнул, смущенный и удивленный.
— Я был неправ, — сказал Зак. — Я все еще могу быть в шоке. — Он посмотрел на Дзирта. — Дайнин?
— Вирна
