в Осло, затем по норвежской столице, затем обратно. Некоторые отрывки содержали демонстративные допросы, на которых Томас Квик, находясь на месте преступлений, пытался показать, как убивал женщин. Чуть ли не каждое его действие было ошибочным — и, разумеется, в конечную версию фильма такие кадры не вошли.
Но интереснее всего было наблюдать за тем, как в августе 1999-го, спустя 18 лет после убийства Трине Йенсен, Квик «без особых проблем объясняет дорогу и просит остановить автомобиль в нескольких метрах от того места, где было обнаружено тело». Ну и конечно, известные кадры его плача и панической атаки, когда машина проезжает парковку, на которой нашли тело Грю Стурвик. Записи, представленные суду, ни у кого не оставляли сомнений.
В оригинальном фильме машины часами ездят по Осло. Стуре под кайфом, смотрит в одну точку. Он поднимает указательный палец и бездумно указывает им то в одну сторону, то в другую. Сеппо Пенттинен сидит с каменным лицом.
Наконец, полицейским надоедает эта бесконечная езда, и они направляются в Кольботн, что расположен ближе к району, где нашли тела. Но и там Квик не может сориентироваться. Когда становится очевидно, что он понятия не имеет, куда ехать, командование принимает Пенттинен:
«Предлагаю развернуться и вернуться к первому перекрёстку, где мы долго не могли определиться с направлением. И оттуда… мы поедем по второй дороге, налево, ведь вы там уверенно смотрели в другую сторону. Так что попробуем и второй вариант».
Они едут прямо к месту, где обнаружили тело, но Квик всё равно указывает неверное направление.
«Томас, тут ведь выезд на шоссе, на Е 18? — не выдерживает Пенттинен и тут же сообщает — Кристер считал, что вам следует остановиться здесь, в этом районе… Да, остановите здесь. Думаю, надо сделать небольшой перерыв, если вы не против? Отлично, выключаем звук».
Когда камера снова включается, машина находится на той же дороге, но теперь она едет в нужном направлении. Томас Квик указывает то туда, то сюда. Вдруг Сеппо Пенттинен уточняет, что Квик показывает направо, и машина съезжает на нужную дорогу.
Показал ли он направо? Возможно. Но он указывал и налево. И прямо. Но лишь завидев нужную дорожку, Пенттинен среагировал и пояснил, что Квик на самом деле имел в виду. Вскоре процедура повторяется, но уже в обратном направлении, поскольку Квик снова пропускает нужный поворот, и кортеж вынужден развернуться. Происходит это после слов следователя, который в очередной раз предлагает поехать назад.
Подъезжая к нужному месту, Пенттинен спрашивает:
«Нам остановиться?»
Но Томас Квик не понимает намёка, он хочет ехать дальше. Через какое-то время Пенттинен опять обращается к нему:
«Что вы говорите? Вы хотите развернуться?»
За эту зацепку Квик уже хватается и просит водителя ехать обратно. Вскоре он просит остановиться — в том самом месте, где несколько минут назад это предлагал сделать Пенттинен.
Тот факт, что Томас Квик сумел привести следователей к месту преступления, не имел ничего общего с реальностью. Скорее наоборот: это они привели его туда, помогая намёками и толкованием знаков, которые он якобы подавал. Мне Стуре говорит:
«Я всегда мог получить нужную информацию. Я считывал её, глядя не только на Сеппо, но и на полицейских, и на водителя. Напряжённое состояние Сеппо свидетельствовало о том, что мы едем не в ту сторону. Если водитель чуть притормаживал, я понимал, что скоро надо будет свернуть, и успевал что-то сказать. Эти крошечные знаки появлялись всё время. Мне едва заметно подсказывали, куда ехать. Но со стороны всё выглядело так, будто я им об этом говорил».
Но как насчёт внезапного обнаружения места, где было найдено тело Грю Стурвик?
Изначально Томас Квик располагал основными фактами: их он увидел в статье Губба-Яна Стигсона в «Дала-Демократен». К тому же его попутчики давно знали о схожем характере двух убийств и о том, что тела были найдены недалеко друг от друга, хотя в суде и заявляли обратное.
Вот что писал Стигсон: «В третьем случае речь идёт о двадцатитрёхлетней Грю Стурвик, которая исчезла в центре Осло и была обнаружена мёртвой на парковке в Мюрволле 25 июня 1985 года. Её тело нашли недалеко от места, где было обнаружено тело Трине».
Когда кортеж проехал указатель с надписью «Мюрволл», в машине произошёл следующий диалог:
Пенттинен: Томас, вы о чём-то думаете? Расскажите. Какие у вас возникают ощущения?
Томас Квик: Всё неплохо.
Пенттинен: Правда?
Томас Квик: М-м. Это название, которое, по моим представлениям, должно быть не там, где оно было.
Пенттинен: Мы только что его проехали?
Томас Квик: Да.
Пенттинен: Какое было название?
Томас Квик: Не помню.
Пенттинен: Вы его видели, когда мы проезжали какую-то развилку?
Томас Квик: М-м.
Вскоре кортеж проезжает мимо нужной парковки в Мюрволле, и машина по непонятным причинам останавливается у перекрёстка. Квика просят показать путь, он выбирает неверное направление, караван разворачивается, едет обратно и останавливается на другом конце парковки.
В этом месте фильм, показанный на судебном заседании, заканчивается, и закадровый голос Сеппо Пенттинена поясняет: «Томас Квик обращает наше внимание на обзор парковки с этой точки. Именно на этой парковке было обнаружено тело Грю Стурвик». Запись прерывается.
Однако фильм, который смотрю я, продолжается. Пенттинен разговаривает с Квиком у парковки, к которой сам его и привёл.
— Здесь что-то есть, — говорит Квик.
— Что-то есть? — реагирует Пенттинен.
— Да.
— Где именно? Вы показываете на всю территорию?
— Нет, не всю.
— Так что здесь?
— От сарая…
Томас Квик указывает направо, в противоположную сторону от парковки.
— Что? — удивлённо восклицает Сеппо Пенттинен.
— …Там сзади, вот так и так.
Квик вообще не смотрит на парковку. Судя по всему, он пытается указать следователям на другую сторону дороги.
Приступ отчаяния и тревоги, на котором следователи акцентировали внимание суда, охватывает Томаса Квика у близлежащей площади с круговым движением, когда ему на глаза снова попадается надпись «Мюрволл». В фильме Квик объясняет своё состояние тем, что «они оказались рядом с Трине».
О Грю Стурвик он не говорит ни слова. Зато это делает Сеппо Пенттинен, комментируя смонтированный фильм.
Встреча с журналистом
Стуре Бергваль проснулся в 05.29, за минуту до того как зазвонил будильник. В новостной программе «Эхо» рассказывали о салат-баре члена риксдага Фредрика Федерлея. Он обанкротился, отчего пострадали как поставщики, так и налогоплательщики. Но Стуре это не интересовало.
После утренних процедур он оделся и пошёл в столовую, где взял кофе и простоквашу и отнёс к себе в комнату. Спустя десять минут, в 06.05, он нажал на кнопку и
