и стул, потому что чуть об него не споткнулся.
– Ложись, – приказал его провожатый. – Да под одеяло, дурья твоя башка. Снимай куртку, разувайся и ложись. Надо согреться, к ночи сильно похолодало, да?
– Не знаю.
Андре все-таки послушался. Одеяло было тонким, но в самой комнате было тепло, даже жарко. Он закрыл глаза, потому что после долгого блуждания в темноте свет ослеплял. В груди болело.
– Подожди, я сейчас вернусь.
И хлопок двери. Андре не ждал. Ему было все равно, вернется этот человек или нет. Даже если его забудут тут насовсем – все равно. Не хотелось жить, а слова отца звенели в ушах. Граф был прав. Андре не должен был рождаться. Зачем? Если никому не нужен. Зачем? Чтобы мучиться? Чтобы в лицо называли ублюдком и желали издохнуть? Он был бы рад, но тело все равно жило.
– Ты не спишь там? – Голос вернулся, а Андре смог разглядеть того, кому он принадлежит. Это был мужчина лет сорока, высокий, смугловатый, темноволосый. Очень строгий даже на вид. Он держал в руках чашку, от которой шел пар. Что-то все сегодня пытаются его напоить.
– Выпей. – Чашка прижалась к губам. Какой-то отвар. На этот раз – без спиртного, просто травы. – Вот, умница. Сейчас согреешься. Ты уж извини, я слышал большую часть твоего безмерно содержательного разговора с Виктором. Разве что начало упустил. Так полагаю, ты Андре?
– Да. А вы…
– Рейдес. Эдуард Рейдес. Можешь звать меня Эд. Слушай, я понимаю, сейчас не лучшее время для бесед, но… Ты что, и правда прикончил Тейнера?
– Да, так вышло.
Снова затрясло, и мертвое тело магистра встало перед глазами. Как страшно!
– Тише. – Рука Эда опустилась на плечо. – Этой твари туда и дорога. За что хоть прибил?
– Он на меня напал. Говорил что-то об инициации.
Собственный голос казался чужим.
– Взялся за старое, прохвост? Ну-ну. Хорошо, хоть кто-то избавил мир от этой твари. Не беспокойся, Андре, тут тебя никто не найдет.
– А где мы?
– В гимназии «Черная звезда», – усмехнулся Эд. – Очень милое место, а я – его директор. На гимназии стоит защита от поиска, так что не бойся. Раз уж тебе некуда идти, можешь остаться здесь. А теперь поспи. Утром придешь в себя, и продолжим беседу.
Утром? А оно когда-нибудь настанет? Андре начинал сомневаться. Казалось, что теперь ночь будет всегда. И звон колокола, который возвещает его преступление – тоже. Выхода нет.
Он закрыл глаза, но не спал. Слышал, как ушел Рейдес. Было так тихо, что любой звук воспринимался как грохот. Время остановилось. А потом снова раздался хлопок двери.
– Ты еще спишь? – шепотом спросил Эд.
– Нет. – Андре открыл глаза и сел. Мир закружился и никак не мог сойтись в одной точке. Эд присел на кровать рядом с ним. Оказалось, что давно уже день, потому что из-за штор пробивались лучи солнца.
– Как ты?
Андре молчал. Не видел смысла в этом разговоре. Как? Никак. У него внутри что-то умерло, и казалось, что мир тоже умер.
– Послушай меня, – вздохнул Рейдес. – Понимаю, тебе тяжело. Больно, страшно. Это все ясно. Сейчас у тебя есть два пути, Андре. Первый – опустить руки и пойти ко дну. Это будет легко и просто. Я открою для тебя ворота, и ты уйдешь. Уж извини, смотреть, как ты тонешь, не буду. Либо второй вариант. Я дам тебе месяц. Месяц, чтобы прийти в себя. За это время ты отдохнешь, потренируешься и получишь шанс сдать вступительные экзамены в мою гимназию. Сдашь их – и сможешь развить свою силу.
– Зачем?
Зачем, если уже и так все ясно?
– Чтобы доказать всему миру, что ты – не пустое место. А прежде всего – этому ослу Виктору. Ему давно пора вспомнить, что мир не кружится вокруг его персоны. Тебе понравилось, что он выставил тебя за дверь? Нет? Так сделай что-то, что заставит его увидеть тебя. Тебя, Андре, а не пустое место. Это сейчас ты никто. Но если овладеешь магией, если станешь сильнее, с тобой будут считаться.
– Я ничего не знаю, – устало ответил Андре. Шевелиться не хотелось – не то что кому-то что-то доказывать. – Ни о магии, ни вообще. Я нигде не учился.
Рейдес тихо выругался.
– Ничего, это поправимо. Я сам с тобой позанимаюсь месяц перед поступлением. Посмотрим, на что ты способен.
– Зачем вам это? – Андре обернулся к нему.
– Мне просто тебя жаль. Моей старшей дочери сейчас было бы столько же лет, сколько и тебе, если бы она осталась жива. Но её нет, а ты есть. И у тебя есть шанс выжить, стать сильнее, всем утереть нос: отцу, магистрату, Гарандии. Я готов тебе помочь, но только если тебе это нужно.
– Нужно, – тихо ответил Андре. – Я не хочу оставаться пустым местом.
– Вот и умница. Тогда составлю для тебя график тренировок, и, глядишь, что-то да получится. А сейчас идем завтракать. Маг должен быть сильным не только магически, но и физически. А ты, уж извини, сильным не кажешься.
Оставалось только послушаться. Откуда-то изнутри приходило понимание: Эдуард Рейдес прав. И Виктор Вейран прав, оттолкнув его. Кто он сейчас? Никто. Мальчишка, который не может за себя постоять. Ноль. Пустое место, как и сказал директор Рейдес. Но так не может продолжаться. Пусть Вейран ответит за свои слова. Пусть снова осмелится назвать его ублюдком. Ни за что!
– Я еще заставлю тебя увидеть меня, папочка, – прошептал Андре.
– Что? – обернулся Эд.
– Нет, ничего.
Он качнул головой и пошел за директором, чтобы через месяц стать курсантом гимназии «Черная звезда».
* * *
Анжела Вейран
Я была не просто в шоке, а в ужасе. Казалось, что хуже уже не может быть, но становилось с каждой минутой. Когда увидела раны Вика, я чуть с ума не сошла, и только то, что он жив и передо мной, заставило взять себя в руки. А когда узнала, что погибли Кольс и Тайлен, внутри будто разверзлась бездна. Я доверяла им обоим, считала друзьями, дорожила этими людьми – и теперь их не стало. И моего мужа смерть миновала лишь по случайности. Снова пролетела у виска, опалила, но не забрала. Я умирала от страха, а Вик больше напоминал призрака, чем живого человека. Казалось, он не видит ничего перед собой. Отпусти – и начнет натыкаться на углы. Становилось только страшнее. А когда пришел Эд, и вовсе волосы встали дыбом. Виктор говорил, Эд проводил эксперименты в «Черной звезде», и они стоили нашим друзьям жизни. Я не хотела
