и плавно проследовал к заинтересовавшейся его персоной даме.
Мэр предложила всем наслаждаться вечером, и в зале заиграла музыка. Люди разбились на пары, кружа в танце. Амир протянул мне руку, и нас закружило в такт музыке. Его руки сжимали в объятиях, сильные пальцы поглаживали поясницу, губы прижались к виску. Мы танцевали долго, пока мужчина внезапно не потянул меня за собой, минуя людей вокруг. Поднимаясь по лестнице вверх, не понимала куда направляемся. Наверху он завязал мне глаза лентой и потянул за руку вперед. По изменившейся температуре и бережно накинутому пледу на плечи поняла, что мы на улице.
– Мы пришли, – хриплый бас раздался у моего уха, и повязка слетела с глаз, открывая взору вид на ночной Город. Мы стояли на крыше на самом краю, в темноте ночи красиво мерцал огнями наш безумный и такой родной город. Плед полетел вниз, и его место заняли теплые объятия Амира. – Я еще сотни тысяч раз скажу тебе это. Я люблю тебя, Василиса Царева. Никогда не думал, что смогу ощутить это. Но ты влетела вихрем в мою жизнь и навсегда закружила меня в нем. Как сейчас помню твой дурацкий наряд и безумно красивые глаза, поразившие меня в первую встречу, – он позволил мне повернуться в его руках, и мы встретились глазами. – Кажется, тебе кое-чего не хватает, снежинка, – мужчина широко и искренне улыбнулся. Его рука скрылась в кармане брюк, после чего перед моим лицом оказался зажатый кулак. Перевернув руку, Амир раскрыл его. На поверхности его ладони лежало кольцо из белого золота с крупным бриллиантом в середине и более мелкими по контуру в виде снежинки. – Что скажешь, снежинка? Будешь моей?
– Я уже твоя, Амир. Я согласна, – счастливо улыбалась, смотря, как он одевает кольцо мне на палец.
Он впился в губы резко и страстно, отдаваясь поцелую целиком. Мы целовались как одержимые, не находя в себе силы остановится. Дыхание сбилось, сердце отбивало бешеный ритм, желание наполнило тело, требуя продолжения. Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга.
– Господин Сеитов, как Вы смотрите на то, чтобы закрепить это событие в горизонтальной плоскости? – лукаво улыбнулась. – Хотяяяя… Подойдет любая плоскость.
– Положительно, госпожа Царева. Ах, нет. Ты же почти госпожа Сеитова. Я теперь теряюсь, как к тебе обращаться, снежинка, – его руки гладили обнаженную спину, разнося жар по всему телу.
– Люблю тебя, зверюга.
– И я тебя, снежинка.
Эпилог
Добро пожаловать в Город – обитель страстей человеческих. Двуликий гигант, вершащий судьбы. Он прекрасен и ужасен одновременно, но это не главное.
Это мой Город, каким бы он ни был. Место, где я познала страдания, горечь утраты, превратилась в чудовище, обрела второе Я. Место, где я стала сильной, нашла себя и свое дело, противостояла преградам и уверенно шла к своей свободе. Место, где я вершила судьбы других чудовищ и была палачом. Место, где нашла семью, друзей, любовь всей своей жизни и обрела свободу.
Этот Город грешен, но какая к черту разница? Я – чудовище, но какая к черту разница? Все это неважно. Люди – вот что действительно имеет смысл. Когда тебя любят, несмотря ни на что, нет разницы, где ты и кем являешься. Потому что ты, купаясь в любви, пытаешься обрести человечность вопреки всему. И твоя жизнь сразу обретает смысл. Приобретает другие краски и иное русло.
Нет, я никогда не превращусь в сладкую принцессу-ангелочка, но это и не нужно. Я – Василиса Царева. Я – Василиса Булатова. Я – Василиса Сеитова. Я – Банши. Я по-прежнему буду защищать свою обретенную семью и свой город. Я по-прежнему буду заниматься любимым делом и брать новые высоты. Я по-прежнему буду петь колыбельную тем, кто этого заслуживает. Только теперь я свободна, любима и счастлива. Я – чудовище, которое хочет быть человеком. Не просто носить маску, а быть им. Я не верю в сказки, но верю в нас. Нам предстоит огромный путь. И огромная работа. И знаете, я в предвкушении.
Баю-баюшки-баю… Не греши, а то приду!
Не греши, а то спою…
Колыбельную свою.
КОНЕЦ.
