Книга Берег. Следы на песке - Юлия Крынская

Джулия

Мы попросили Ралли присмотреть за детьми и сели ужинать лишь в девять часов вечера.Роберт не сводил с меня влюбленных глаз, и все тревоги вылетели из головы.

–Скажи мне, друг мой!– Эдвард отложил приборы и откинулся на спинку стула.– А что за новенький спортивный «феррари» въехал на территорию Фаррелл-холла пару дней назад?

Я поняла, что расслабилась рано. С этими передрягами я совсем забыла о подарке, который Роберт еще давно мне обещал.

–Это я купил Джулии за рождение сына,– мужсмял салфетку и надул щеки.

–Я думал ты стал мудрее, но у тебя, как и прежде, холодец вместо мозгов,– Эдвард перевел взгляд на меня.– А вы, моя прекрасная леди, в курсе, что приготовил вам любимый муж?

–Нет,– не моргнув, открестилась я.– Но это круто, реально круто! Мало ли с детьми будем опаздывать куда-то.

–Уже сам не рад, что купил,– Роберт проглотил колкость про холодец.– Джу, ты не обидишься, если я отправлю ее назад и преподнесу тебе что-нибудь другое?

–Не обижусь,– я подняла бокал с минеральной водой.– Только не ссорьтесь.

–У тебя какие планы на сентябрь, Роб?– сменил тему Фаррелл-старший.

–На океан хотелось бы смотаться.

–Предлагаю впятером отправиться на Сен-Барт. Яхта, солнце, дайвинг.

Роберт взглянул на меня, и я кивнула.

–Решено,– сын и отец обменялись рукопожатием.

В гостиную вошел Колин и доложил:

–Мистер Фаррелл, я купил широкую кроватку для детей и все, что вы просили.

–Собери в спальне у ребят, а там решим вопрос с няней,– отдал приказ Эдвард и повернулся к нам:– вы ведь не возражаете?

Мы не возражали.

* * *

После ванной в спальне на туалетном столике я нашла запечатанный конверт со своим именем, подписанный почерком Громова.

–Ты подбросил?–повернулась я к мужу.

Он уже удобно расположился в постели с книгой.

–Угу,–признался он.–Обещал исполнить его последнюю просьбу. Может, завтра прочтёшь, утро вечера мудренее?

–Нет, Львенок,–я достала ножницы и отрезала узкую полоску от края конверта.–Я хочу сегодня выпить эту чашу до дна.

Я села на пуф и включила софиты над зеркалом. Некоторое время я смотрела на конверт, не решаясь достать письмо. Провела по нему рукой, несколько раз разгладила на коленке. Наконец, вынуласложенный вдвое листок бумаги и развернула его.

«Дорогая, любимая моя Юленька,

Вот и пришло время расставаться. Я проиграл и ухожу.

С тех пор как встретил тебя в Москве полтора года назад, я жил несбыточной мечтой, что однажды ты станешь моей. Мне нечего было предложить тебе кромеискренней любви и преданности. Я хотел просто быть с тобой, быть любимым тобой, прожить жизнь с тобой.Увидеть, как вырастут наши дети, и дети наших детей. Я бы каждый вечер возвращался с работы домой, а тыстелилапостель. Сутки напролет мы отдавали бы друг другу себя до капли. Все это я представлял долгими бессонными ночами, пока тыв нескольких шагах от менядарила ласки и любовь Британцу. Он достоин тебя, вы замечательная пара. Но ты должна была стать моей, моей, моей… Я познал тебя самым постыдным образом, за что Бог меня еще покарает. Поцелуи, которые мне удалось украсть у тебя, останутся самыми сладкими инежными моими воспоминаниями.

Прошлымлетом,вечерамия загадывал, что вот сейчас, прощаясь с нами, ты улыбнешься последнему мне, а не Британцу. Выиграю в этом, будешь моей. Но, всякий раз уходя, ты улыбалась только ему. Он постоянно в поле твоего зрения. Я же, остался не у дел.

Ты отвоевала меня даже у смерти. Отвоевала, чтобы тут же бросить. Лишь на какое-то время я поверил, что чаша весов наклонилась в мою сторону.

А ты подсунула мне Стеллу, превративжизнь в еще больший ад. Да, я виноват перед ней и перед своей дочерью.

У вас родился малыш, замечательный детеныш, полная копия Британца. И ты окончательно преобразилась. Вы стали единым, неделимым счастливым целым. У тебя все путем, и я рад этому.

Я ещё раз прошу у тебя прощение, за то, что тебе пришлось пережить из-за меня.

Если меня не убьют в Москве, я снова подамся в контрактники. Я так и не сказал тебе, что учился не на геолога, а на спеца. Потому и оставил тебя, мою звездочку, много лет назад нетронутой, выбрав войну. Я пережил там многое, и понял, как ошибся в своем выборе.

Прошу тебя позаботиться об Эми, как если бы это была твоя собственная дочь. Знаю, что ты не откажешь и не бросишь ее. Храни тебя Бог!

Пожалуйста, вспоминай меня. А я буду всегда знать, что где-то на берегах Туманного Альбиона живёт прекрасная леди Фаррелл, которая любит и помнит меня.

Вечно твой, Саня Громов»

Я перечитала дважды это письмо и спрятала его в ящик стола. Заныло под лопаткой, и я прилегла на кровать, часы показывали полночь. Слез больше не было. Роберт отложил книгу и с тревогой взглянул на меня.

–Тебе плохо?

–Да,–боль становилась невыносимой,–Грудь сдавило.

* * *

Саня

В Москве ливень стоял стеной, и самолёт несколько раз заходил на посадку. Самурай, чтобы поддержать друга, подготовил мне грандиозную встречу в аэропорту. Когда я увидел знакомые лица, распахнул объятия и пошелк друзьям. Решено было отпраздновать возвращение в родные края у меня на квартире. Я шутил, улыбался и даже кокетничал с симпатичной девчонкой, которая явно была здесь для того, чтобы развеять мою тоску. В багажнике джипа Самурая стояла батарея бутылок и одуряюще пахло колбасой. Три машины, обгоняя друг друга, направились к моему дому. Пока девушки готовили закуску, а пацаны курили на лестнице, я незаметно вышел в свою комнату, дёрнул бра за верёвочку и застыл перед Юлиным портретом.Взглянул на часы, в Лондоне полночь, поздновато, конечно. Я потянулся за телефоном, так захотелось услышать Юлин голос.

–Нельзя,– прошептал я,–Ради нее и Эми.

Прилёг на постель, не сводя глаз с изображения.

–Малой, где ты там застрял?– послышался с кухни бас Самурая.–Водка стынет, девочки скучают. Потом вещи разберешь.

Я хотел ответить, но сильно сдавило сердце.

–Юленька моя,–прошептал он и закрыл глаза,–Что же так больно-то? Что же так…

–Скорую, звоните в скорую!– голос Самурая рассыпался на осколки мозаики.

Сильные толчки в грудь я ощутил под звук сирены. Сердце вновь забилось с новой силой. Но для кого?

* * *

Джулия