серьезно. Однако пока он терпеливо ждал, чтобы случилось то, о чем оставалось только мечтать, осознал, что их жизни медленно сплетаются воедино. Мими с Джейсоном, немного придя в себя после смерти Томми, начали благосклоннее относиться к нему. Он никогда не пытался давить, лишь смиренно ждал, пока они найдут свой путь. Он мог надеяться только на то, что этот путь будет включать в том числе и его.
Однажды Гризз помолился Богу Джинни, с просьбой — с мольбой — о том, чего не заслуживал. Но пообещав, что если тот услышит его молитву, он сделает все правильно. И еще он знал, что все это должно сработать безупречно, ведь он не раз слышал от Джинни, что ее Бог это Бог чудес.
Что ж, он понимал, что без чуда ему не обойтись и когда в тот вечер, сидя за обеденным столом, он обводил их всех взглядом — свою семью — он был абсолютно уверен, что оно случилось.
Как могло все сложиться так идеально, до сих пор осталось для него загадкой. Каким-то образом в этой поездке он смог провести немного времени вместе с обоими детьми. Если бы не поддержка Мики, вряд ли он почувствовал в себе готовность найти подход к детям. Но когда Джинни отправилась к тете Тилли взять несколько уроков по заготовке консервов, а у него неожиданно выдалось свободное время после обеда, чтобы сходить в поход с Джейсоном, Мими и Микой, тогда то он и смог излить им душу.
Они вчетвером, дойдя до вершины горы, сделали привал, и устроили пикник. А потом, прежде чем он смог бы передумать, Гризз рассказал детям, что влюблен в их мать и хочет просить её выйти за него замуж, но сначала хочет спросить разрешения у них. Как только произнес эти слова, он осознал, что совсем не думал о том, что будет делать, если они окажутся против. На миг взглянув на дочь, он увидел в ее глазах это же понимание. Но она тут же улыбнулась, повернулась к своему младшему брату и подождала, чтобы сначала ответил он.
— Ты переедешь в наш дом и будешь с нами жить? — непонятным голосом спросил Джейсон, лицо его светилось любопытством.
Гризз не знал точно, зачем Джейсон задал ему такой вопрос, однако со всей ясностью осознавал, что вторая часть его просьбы должна будет их ошарашить. И эта часть сложнее всего.
Он вздохнул и посмотрел на Мику. Тот кивнул.
Переведя взгляд с Джейсона на Мими, а затем обратно к Джейсону, он сказал им:
— Я не могу переехать в ваш дом, Джейсон. Честно говоря, если я женюсь на вашей маме, скорее всего, нам даже во Флориде оставаться не стоит. Прости, но мое предложение о браке связано с частью второй. Я должен спросить, готовы ли вы с Мими уехать из Флориды. Это также означает сменить школу, завести новых друзей. Я сожалею, но перемены грядут глобальные. — Он поморщился. — И ещё у меня будет просьба, чтобы это осталось в секрете. У тебя хорошо получалось не рассказывать обо мне своим друзьям, точно так же мне бы не хотелось, чтобы все узнали, что твоя мама уезжает, чтобы выйти замуж. Я не прошу тебя врать людям. Я просто прошу не говорить лишнего.
Внимательно его выслушав, они крепко задумались.
— Ты знаешь, что я был в тюрьме. — Гризз взглянул на Джейсона. — Я не хочу, чтобы это клеймо запятнало вашу маму или кого-то из вас, дети. Я бы хотел переехать туда, где никто не будет знать о моем уголовном прошлом из Флориды. Я не хочу, чтобы вам было стыдно или неловко из-за меня.
Он уже успел переделать татуировку на шее после того, как Джейсон заметил ее в прошлый День Благодарения, и, конечно, он не мог сообщить мальчишке реальную причину, почему не может остаться во Флориде. Но даже если бы он и не был «казнен», сейчас до него дошло, что многое в том, что он говорил Джейсону, оказалось правдой.
Бремя того, что он просил у этих детей, обрушилось на его плечи, и он обратил взгляд на Мику. Судя по выражению лица Мики, тот прекрасно понял состояние Гризза. Мика немного приподнял руку, жестом попросив его подождать. Несколько минут никто из них не произносил ни слова, и Гризз уже готов был сказать им, чтобы они забыли обо всем, что он говорил, когда послышался голос Джейсона:
— Что думаешь, Мими? — обратился Джейсон к своей сестре.
— Я хочу, чтобы мама была счастлива, Джейсон, и думаю, что с ним она будет счастлива, — она кивнула в сторону Гризза, затем наклонила голову и, искоса взглянув на Гризза, встретилась с ним взглядом. — К тому же он мне нравится. Я знаю, что и тебе тоже.
— А как же школа? Все наши друзья?
— Я готова к переменам, Джейсон, и из того, что слышала о твоих делах, может, ты тоже к ним готов. Возможно, пришло время нам обоим завести новых друзей. Но я не стану указывать тебе, что делать. Ты должен ответить Джеймсу только за себя.
Джейсон прикусил губу, кивнув.
— И куда же мы поедем? Можно нам переехать куда-нибудь в Монтану? Помнишь, как мы туда ездили с тётей Картер, когда она помогала спасать тех лошадей?
— Монтана звучит для меня достаточно разумно, — широко улыбнувшись, сказал Гризз.
— Ну, если Мими согласится, — бросив полный надежды взгляд на сестру, произнес торжественно Джейсон, — то я тоже скажу «да»!
— Да! — воскликнула Мими, подставляя кулак для удара. Раздался смех, и Джейсон тут же завалил Джеймса кучей вопросов.
Сейчас же Гризз вспоминал тот поход, восседая за обеденным столом и глядя на Мику, который произносил молитву перед едой. Все они держались за руки, в том числе и он сам, вот только все остальные склонили головы и закрыли глаза. Он обвел взглядом каждого из людей, сидящих за столом. Когда дошел до Джинни, с удивлением увидел, что ее глаза широко распахнуты, и она улыбается, глядя на него. Он улыбнулся ей в ответ.
— Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь. Можешь передать горошек, сынок? — попросил Мика.
А потом за столом было так много разговоров, что Гризз с трудом успевал следить за ними. Мика рассказал, что то самое обручальное кольцо, что сейчас было на пальце Джинни, он купил для матери Гризза, Фрэнсис, но так и не смог ей его подарить.
— Так же, как я считал, что было бы неплохо оставить этот дом, я знал, что и
