Из подземелья вытекала наклонная струя ледяной воды. Подземные пещеры обычно вымываются именно такими вот родничками. Я начал внимательно обследовать ближайшие окрестности ручейка. Недалеко от кустов на горе проходил большак. Когда я вышел на него, то у развилки, ведущей на хутор, увидел два дорожных знака, два желтых круга с красным ободком. На одном силуэт автомашины, на другом — лошадь с повозкой. Дальше ехать запрещается: у меня водительские права, я знаю. В чем же дело? Метров через пятьдесят я увидел восклицательный знак, а сразу за ним в середине проезжей части проселка большой песчаный провал. Такой огромный, что в нем уместился бы весь ванагский дом вместе с трубой. Дожди минувшей недели страшно размыли дорогу. Очевидно, массы воды нашли путь куда-то в подземелье, вырыв при этом глубокую яму. Этот факт можно было рассматривать как верное доказательство того, что, по крайней мере, один участок пещеры следует искать между родником и проселком, идущим в средней части склона. В этом промежутке ниже проселка берег Скалюпе образовывает крутую скалу. Здесь предположительно и должен находиться замурованный вход в пещеру. Во всяком случае, версия вполне допустимая. Каким же способом найти вход? Я решил: попытаюсь искать методом аускультации. У меня не было с собой никаких подсобных средств, только обнаруженная в багажнике «Москвича» лопата. Я мог бы достать геологические инструменты и разведывательную аппаратуру в лаборатории, но тогда пришлось бы рассказывать о моей затее другим, а я хочу быть единственным первооткрывателем таинственной пещеры. Поэтому я принялся зондировать крутой скалистый берег самым что ни на есть примитивным способом. В поте лица проработал первый день до позднего вечера, второй — до обеда, пока шаг за шагом, ударяя лопатой о землю, не натолкнулся на странный глухой звук. В этом месте чуть выше уровня воды я увидел под корягой черную дыру. Просунул руку и почувствовал жуткую боль: неожиданно напоролся на водяную крысу. Укусив меня, гадкая тварь шумно удалилась по длинному коридору, где-то вдали сыпалась галька и звенело эхо. Это длилось секунд двадцать. На всякий случай я чиркнул спичкой и поднес ее к дыре: струя воздуха потянула пламя вовнутрь. За дыркой, по всей вероятности, находилось просторное помещение. Чтобы как можно наглядней представить место, я набросал для тебя план…
Итак, папа, остается поставить точку. Сегодня утром я нагрузил в «Москвич» лопаты, ломы и мотыги, взял с собой большой фонарь и на всякий случай фотоаппарат со вспышкой. Завтра с утра мы с Лигой поедем в «Пастредес», никто другой не должен об этом знать.
Лига поможет мне убирать откопанную породу, иначе мы загородим течение, а этого допустить никак нельзя. Если замаскированный вход окажется в предположенном месте, то через полчаса я буду в пещере. Если же придется вгрызаться в пласт, понадобится еще несколько дней. Однако «Кто тверд умом и крепок волей»… и так далее, как ты учил меня в детстве, после этого куплета всегда надо было ложиться в постель и закрывать глаза. Спокойной ночи, папа!
Талис ушел спать, а папа до полуночи читал «Завещание старого пастора».
Когда они на «Москвиче» сворачивают с большака на проселок, где стоит знак «автомашинам проезд запрещен», занимается солнечное, пригожее утро.
— Слушай, не делаешь ли ты что-нибудь незаконное? — тревожно спрашивает Лига.
— Незаконное? — смеется Талис. — Правила движения придуманы для нашей безопасности, чтобы мы не угодили вон в ту яму и не разбились.
Лиге, пока они ехали по лесистой вымершей местности, стало немного не по себе. По обочинам дороги виднелись полуразвалившиеся риги, длинные трубы, как намогильные камни, торчали на местах прежних жилищ. Слева то тут, то там мелькали и скрывались красные песчаные скалы Гауи.
— Это Эдерниек, то Кутис, а там вдали утес Ятниеку, — пояснял Талис.
Но вот путь окончен. Лиге поручается отнести лопаты и мотыги, машина останется здесь, у скошенного поля клевера. Им предстоит продраться через заросли, спуститься вниз по крутому склону. Тропу Талис обозначил воткнутыми в землю колышками, иначе невозможно ориентироваться, поскольку берег тут дик и местами совершенно зарос. Ползая под хвойными лапами елей, они вспугивают какую-то крупную птицу, которая взлетает со страшным шумом и исчезает в вершине ели. «Жуткое место», — думает Лига. Она сама ни за что не полезла бы в такие дебри, потому как выросла в городе и что такое лес знает только по сказкам о зверях. А что, если вдруг вылезет чудище с песьей головой или оборотень? Талис шагает впереди и тихо напоминает, чтобы она так не гремела лопатами, в лесу, дескать, слышно на много километров окрест. «А кто тут слушает?» — хочет спросить она, но Талис уже внизу, у Скалюпе, где внимательно разглядывает какую-то корягу. Затем он переодевается в синие джинсы, в которых лазает под машину, и начинает маленьким топориком срубать растущие рядом кусты и деревца. У Лиги, на ногах высокие сапоги: ей вменяется в обязанность переносить через речку и бросать в кучу срубленные ветки. Лига, смеясь, бредет по каменистому ложу речки, но, не дойдя до середины, спотыкается, и ноша плюхается в воду. Тогда Талис приказывает перенести свалку ниже по течению, где берег не так крут, а сам лопатой принимается сковыривать мох с выступа, повисшего чуть выше головы над откосом.
Обнажается белый песчаник, но, приглядевшись получше, Талис замечает, что между глыбами песчаника виднеются красные прожилки: слои глины и хвороста.
— Чисто сработано! — смеется Таливалдис. — Мамонтов дед строил по всем правилам панельных сооружений. Лига, дай лом и сама отходи куда-нибудь подальше.
Он налегает на лом, пробуя поддеть одну из вмурованных глыб. Глыба отделяется от прокладки и мало-помалу начинает подаваться. Талис жмет еще и еще, напрягая все свои силы. Наконец махина выкатывается из гнезда и отделяется от стены. С глухим стоном ударяется о землю и превращается в кучу белого песка. В стене скалы появилось окно. Талис карабкается вверх и видит, что это потолок пещеры. Слишком высоко стал ломать. Теперь, пока прорубишься до основания пещеры, которое интересует его прежде всего, возни не оберешься. Лиге, бедняжке, придется как-нибудь убрать песок, потому что он скапливается именно там, где Талис намерен пробить главный вход. Один за другим сверху отделяются и разлетаются вдребезги расшатанные камни, иной величиной с канистру из-под бензина, другой — точно полный мешок с картошкой. Как только этот мамонтов дед ухитрился поднять их наверх и пригнать? Таливалдис не может взять в толк. Строил, точно Хеопсову пирамиду. Сам черт, что ли, приходил ему на выручку? В пять часов пополудни входное
