котором виднелись конус постройки наподобие вьетнамской хижины и причудливо изогнутые столики и скамейки.
– Зона барбекю и шашлычница.
– Автогараж слева?
– На четыре машины. У господина Шамсуарова два «мерина» – спортивный GLC и «Гелендваген», внедорожник «Лексус» и «Майбах». Вплотную к гаражу стоит домик для гостей, там же парковка. Флигель для охраны – справа от основного коттеджа.
Бойцы изучали снятую видеоаппаратурой дрона картинку несколько минут.
– Сколько всего охранников? – спросил Свержин.
– Трое, – ответил Барсов. – Один на воротах, двое на периметре, но, как правило, они находятся в помещении флигеля и режутся в бильярд.
– Когда начинается сбор?
– Судя по общению в Сети – к десяти часам вечера.
– Когда выступаем? – спросил Алексеев.
– В девять. Ещё вопросы?
– План дома, – попросил Свержин.
Барсов развернул схему коттеджа, начал показывать расположение комнат.
Совещание закончилось через час.
В Реутове, располагавшемся за МКАД, между шоссе Энтузиастов и Балашихой, Калёнов не был ни разу, поэтому, пока объезжали городок по западной дуге, с интересом присмотрелся к типичной подмосковной застройке: реновация до него ещё не добралась, и рядом с новыми многоэтажными жилыми комплексами весёленьких расцветок тонули в майской зелени обычные пятиэтажки и даже совсем старые двухэтажные здания из потемневшего кирпича.
Калёнов ехал в джипе «Патриот» вместе с Барсовым, Виткером и Ядвигой Ланской, отзывавшихся на время оперативных мероприятий на позывные Первый, Третий и Седьмой. Сам Максим Олегович получил оперативный псевдоним Старый. Предложил псевдоним полковник Гаранин, отправлявший группу с базы, и Калёнов не стал возражать, хотя подумал, что мог бы дать фору многим молодым операм.
Операция для бывалых десантников «Рыси» казалась пустячной. Предстоял не штурм хорошо укреплённой базы боевиков ИГИЛ и не захват террориста. Однако слова Барсова о том, что потенциал группы эксперты наверху будут оценивать не по прошлым заслугам, а по результату намеченной акции, были услышаны, и бойцы прониклись ответственностью.
Все были снабжены рациями НР-17, изготовленными по современным нанотехнологиям, которые умещались в ухе и не требовали дополнительной гарнитуры. Связь рации способны были поддерживать в радиусе одного километра, и для целей предстоящего «просачивания» на территорию виллы Шамсуаровых этого было достаточно. Лишь Барсов имел планшет для компьютерной корректировки действий группы и мог видеть передвижение бойцов и поддерживать связь с каждым оперативником, а также с запущенным дроном и даже со спутниками военной группировки Минобороны.
Проехали торговый центр, ещё открытый в это время, оставили в стороне огороженную территорию НПО «Машиностроение», производящего ракеты и авиационную технику, свернули за небольшой церковью на юг.
– Что за церковь? – полюбопытствовала Ядвига, одетая в нечто обтягивающе-соблазнительное.
– Не знаю, – признался Барсов. – Я здесь был всего один раз, да и то лет пять назад.
– А почему Реутов носит такое название?
– Чёрт его ведает.
– Город основан в пятнадцатом веке, – заметил сидящий за рулём, интеллигентно выглядевший лейтенант Виткер. – Но он почти ничем не знаменит, кроме разве что создания ракетных комплексов. По одной из версий, его название происходит от большого количества медведей-ревунов, обитавших здесь шестьсот лет назад.
– Откуда ты всё знаешь? – посмотрела на него Ядвига.
– Просто я любознательный, – заулыбался Виткер.
– Проверка слуха, – объявил Барсов.
В ухе Калёнова рассыпалась дробь коротких писков. Бойцы отвечали на команду, дотрагиваясь до ларинг-микрофонов на шее.
Гости вписки начали прибывать к месту сбора после десяти часов вечера. Судя по их количеству, а особенно – по числу юных любительниц острых ощущений, странно одетых либо откровенно раздетых, тусовка должна была состояться впечатляющая.
Несколько парней приехали на собственных авто, но основная масса гостей сошла с автобуса на остановке, расположенной от усадьбы Шамсуаровых в сотне метров.
Калёнов насчитал более сорока человек, после чего поток гостей начал иссякать.
Из дома на улицу вырвался хор криков, наверно, гости приветствовали хозяина вечеринки, затем стала слышна музыка.
– Уши, что у вас? – спросил Барсов.
– Ничего подозрительного, – ответил майору наблюдатель в машине технического сопровождения. – Обычная трепотня в два-три голоса, не больше.
– Глаза?
– Тихо, как на кладбище, – доложил оператор дрона. – Основная масса сейчас на первом этаже, в столовке, знакомятся, пьют, веселятся. Четверо поднялись на второй этаж, трое пошли в сауну, ещё трое в бассейн. Расклад – два козла на одну козу.
– Охрана?
– Прошлись двое по периметру и засели в своём логове.
Подождали ещё полчаса. Окончательно стемнело. Музыка в доме загремела громче.
– Пора, – посмотрел Барсов на часы, повернулся к Ядвиге: – Твоя очередь, Ядя.
– Ещё двое бегут, спотыкаются, – заметил Виткер.
– Отлично, догоняй опоздавших.
Ланская выскользнула из машины, стоявшей с выключенным мотором, догнала двух девушек в курточках и обтягивающих бёдра лосинах, присоединилась к ним. Все трое подошли к калитке в сплошной зелёной стене забора, кто-то нажал кнопку звонка.
– Кого несёт? – раздался из пластины домофона сиплый голос.
– Мы на вписку, – торопливо проговорила девушка с распущенными волосами.
– Опаздываете.
– Извините, так получилось, мы не специально.
Дверь открылась. Девушки скрылись в проёме, последней – Ядвига.
С минуту всё было тихо, потом рация принесла голос Ланской:
– Порядок, заходите.
– Глаза, где охрана?
– Оба в своём бункере, играют.
– Подождёте, Максим Олегович? – взялся за ручку дверцы Барсов.
– Я с вами, – коротко ответил Калёнов.
– Пошли!
Из темноты к распахнувшейся калитке вынеслись тени, исчезли во дворе, освещённом двумя фонарями на столбах.
Калёнов прошёл на территорию дачи вслед за Виткером и Барсовым, огляделся, но охранника на входе не увидел. Из будки охраны вышла Ядвига.
– Он сказал, что территория контролируется четырьмя телекамерами, три на периметре, просматривают забор и ворота, одна контролирует центральный вход.
