Ну, я куда как более нормальный социопат, – сказал он. – Я ни за что не дал бы вампиру совать клыки себе в шею. И не стал бы встречаться с тем, кто периодически покрывается шерстью.
Он улыбнулся той раздражающей улыбкой, которая означала, что ответа от него не добиться. Но он ответил:
Даже у Смерти есть потребности.
Эдуард на свидании? На это очень стоило бы посмотреть.
46
Я вышла из больницы без остающихся навеки шрамов. Дело было серьезное. Ричард с озабоченным лицом ощупал раны, оставленные Габриэлем, но вслух никто ничего не сказал. Через месяц будем знать. Мне предложили госпитализацию в доме (читай: в тюрьме) для подозреваемых в заражении ликантропией. Туда помещают добровольно, но если ты на это подпишешься, обратно тебя вряд ли выпустят. Я сказала, что сама о себе позабочусь. Меня обругали и велели проваливать к чертям.
Первую ночь полнолуния я провела с Ричардом и стаей, проверяя, присоединюсь ли я к смертельному танцу. Этого не случилось. Либо мне чертовски повезло, либо я не могу заразиться ликантропией, как не может заразиться вампир. Ричард после этого очень мало со мной общается. Не могу поставить этого ему в вину.
Я все еще его люблю. Думаю, он тоже меня любит. И Жан-Клода я тоже люблю, но это какая-то другая любовь. Я не могу этого объяснить, но мне очень не хватает Ричарда. Иногда на краткий миг в объятиях Жан-Клода я об этом забываю. Потом вспоминаю опять.
То, что мы оба связаны с Жан-Клодом, не очень помогает. Ричард два раза случайно вторгался в мои сны. Когда он так близко – это такое страдание, что словами не передать. Сначала Ричард возражал, но потом разрешил Жан-Клоду научить его себя контролировать настолько, чтобы не давать утечку на нас. С Жан-Клодом он общается больше, чем со мной.
От триумвирата никакой пользы. Ричард слишком на меня сердит. Слишком полон презрения к себе. Не знаю, как у него там дела в стае. Он запретил всем обсуждать дела стаи со мной, но самку-альфа пока что не выбрал.
Вилли Мак-Кой и прочие вампиры, которых я случайно подняла, вполне нормально себя чувствуют. Уже намного легче. Ребенок у Моники должен родиться в августе. Амниография дала хороший результат. Синдрома Влада нет. Моника теперь думает, что я ее подруга. Это не так, но иногда я ей помогаю. Жан-Клод изображает доброго Мастера и заботится о ней и о ребенке. Моника все уговаривает меня нянчить деточку. Я надеюсь, что она шутит. Меня она называет тетя Анита. Животики надорвешь, но это еще ладно, а как вам дядя Жан-Клод?
Отец видел меня в телепередаче, где я обнимаюсь с Жан-Клодом. Он мне позвонил и оставил на автоответчике очень взволнованное послание. Мои родные – правоверные католики, и для них нет такого понятия, как «хороший вампир».
Может, они и правы – я не знаю. Как я теперь могу истреблять вампирский род, когда сплю с главным кровососом?
А вот так и могу. Запросто.
