Алек на миг задумался, поглаживая большим пальцем бледную щеку Себранна и не прекращая его кормить.
— Когда был создан первый, Ихакобин был обеспокоен тем, что у него нет крыльев.
— Сейчас это не самое главное, — прервал их Серегил: — Две группы уже нашли нас, так что нет оснований полагать, что не появятся и другие. Нам нужно добраться до вашего корабля, да побыстрее.
— Я могу ехать верхом, — сказал Алек, хотя из них двоих он оставался все еще более слабым.
Теро снова оглядел убитых солдат, глянул на изможденное существо на коленях Алека.
— Ещё одного такого нападения нам не выдержать.
— Так вперед же! — Серегил с трудом поднялся и стиснул плечо Микама, чтобы устоять на ногах. — Кто-нибудь может привязать меня к лошади?
Глава 47. Прибежище
ОНИ ЖДАЛИ ДО самых сумерек и тогда, наконец, покинули лощину. Холодный месяц серебрился среди несущихся куда-то облаков и заставлял искриться морозную землю. Серегил не шутил, когда просил привязать его к лошади. Хоть их с Алеком раны и зажили благодаря Себранну, но тела оставались всё ещё очень слабыми. Он так быстро уставал, а Алек который был ещё слабее его, ехал теперь позади Микама, привязанный у него за спиной. Себранн в своей петле висел на спине Теро. Рекаро не просыпался с тех самых пор, как закончилась битва, хотя и сонного его несколько раз кормили.
До пустынного залива они добрались как раз перед рассветом, когда на воду посыпал мелкий дождь.
Теро послал весточку капитану, и они обнаружили пару дозорных с гедрийского судна, дожидавшихся их в кустарнике над полосой гальки.
Когда все они, наконец, были благополучно доставлены на борт, Серегила оставили последние силы. Он очнулся гораздо позже, лежа в уютной постели в небольшой каюте. У противоположной стены была ещё одна койка, и он едва смог различить светлую косичку Алека и пучок длинных серебристых локонов Себранна поверх одеял. Когда он подошел к ним и устроился позади Алека, обхватив их обоих рукой, каждая мышца его стонала и каждая косточка отзывалась болью.
Алек сонно улыбнулся ему через плечо:
— А, это ты, тали?
— Да, это я, тали. Тебе не кажется, что Себранну придется учиться спать в собственной кроватке?
Алек не был склонен шутить:
— Я так волновался за него. Он почти не шевелится.
— Он же создан из магии, Алек, и он потратил слишком много её, помогая нам.
— Полагаешь, он может когда-нибудь истратить всего себя?
— Я не знаю. Но наверное ему нужно побольше отдыхать.
Алек нащупал руку Серегила и стиснул её.
— Так ты и правда не против, чтобы он был со мной?
Серегил поцеловал Алека в затылок, довольный, что его густая косичка осталась цела.
— Я обязан ему своей жизнью, и твоей жизнью тоже. Кто бы он ни был, он останется с нами. Даю тебе слово.
Он услышал, как успокаивается и выравнивается дыхание Алека, но понял, что самому ему больше не спится. Он остался там, счастливый, что они наконец, оказались в достаточной безопасности для того, чтобы он смог наконец насладиться этим ощущением тела Алека, прижавшегося к нему — целого и такого живого!
Его рука упала на плечо Себрана. Кожа рекаро на ощупь была теперь чуть холоднее, чем обычно, и оставалась такой с той самой встречи с монстром. Однако вскорости Себранн уселся, и одеяло соскользнуло с его худеньких плеч. Косточки на его груди и плечах теперь резко обозначились под белой кожей. Он долго смотрел на Серегила, затем коснулся щеки Алека и прошептал тихим ломким голоском:
— А…лек.
— Он спит, — прошептал Серегил.
— Спиии…т.
— Да, правильно.
Серегил удивленно заморгал глазами: ему почудилось, или Себранн и впрямь стал выглядеть более настоящим, чем прежде, и — более фейе?!
До Гедре они добрались без происшествий, если не считать плохой погоды. Себранн больше не пытался заговорить — даже с Алеком. Когда они прибыли в порт, шел проливной дождь и Серегил был весьма рад увидеть Магиану и своих сестер, Мидри и Азриель, приехавших вместе с кирнари встретить их.
— О, мои драгоценные мальчики! — воскликнула Азриель, целуя сначала Серегила, потом Алека.
— И вы тоже, — улыбнулась она Теро и Микаму: — Вы заслужили благодарность моего клана за то, что вернули нам их. Ну, давайте же скорее под крышу.
Алек все еще плохо держался на ногах, так что Себранна с корабля пришлось нести Микаму, завернув малыша в плащ. Серегил не отходил от Алека ни на шаг.
Теро и Магиана чуть отстали, о чем-то тихонько совещаясь. Риагил прислал за ними карету и скоро все они очутились в гостеприимном доме клана.
Теро кивнул Алеку:
— Пора показать им.
Пока Алек разворачивал Себранна и приглаживал его взъерошенные волосы, Магиана не промолвила ни слова, а только долго и внимательно разглядывала его в полной тишине.
— Он умеет исцелять? — спросила она, наконец.
Алек наполнил водой чашку и показал ей, как это происходит. Она достала из воды синий цветок, понюхала его и без каких-либо пояснений отложила в сторону. Забрав в руку ладошки рекаро, она отвела волосы с его лица.
— Ну, так что? — нетерпеливо спросил Алек, расстроенный ее молчанием.
— За время своих путешествий я ни разу не сталкивалась ни с чем подобным, — ответила она. Поднявшись, она оставила комнату, жестом велев Теро идти за ней. Теро последовал за Магианой в соседнюю комнату и прикрыл дверь. Она наложила на неё чары, чтобы их точно никто не подслушал.
— Что ты видишь, когда смотришь на него? — задала она вопрос.
— Я вижу ауру света, и слабый намек на какое-то очертание…
Магиана кивнула, упершись подбородком в морщинистые руки и закрывая глаза.
— А что видите Вы? — спросил Теро, по мере того, как мощная волна ее силы наполняла комнату.
Не открывая глаз, она тихо сказала:
— Я не понимаю, как это возможно, но мне видится дракон.
Эпилог
В ЭТОМ ГОДУ ЗИМА БЫЛА РАННЕЙ, накрыв землю ещё до конца эразина. Выглянув из своего убежища — куполообразного колоса на крыше дома клана — Сенет-а-Матриель Даната Хазадрель восхитилась тем, как красиво сверкает лунный свет на свежевыпавшем снеге.
Отсюда она могла видеть всю расстилавшуюся внизу долину, свой прекрасный фейтаст, и уютное мерцание огоньков в деревнях и на фермах. Ее страна простиралась от изголовья широкой долины до мерцающих вершин Перевала Дохлого Ворона далеко на юге. Тут и там, высоко в горах, посверкивали огоньки, отмечавшие деревушки их соседей-ретаноев.
