Корин повернул голову, словно ужаленный острой мыслью, и встретился взглядом с девушкой, в глазах которой сияло изумление.
— Господи… — одновременно прошептали они, а затем так же дружно нервно рассмеялись.
— Выходит, Омен не обманул… — произнесли они начало одной и той же фразы, но тут Корин предостерегающе поднял палец.
— Помолчи, ладно? — просительно сказал он. — Еще не хватает, чтобы мы говорили хором и шагали в ногу, словно солдаты в строю. Толк от нашего раздвоения будет лишь тогда, когда мы сумеем отойти хоть немного в сторону друг от друга.
— И тогда возникнет нечто вроде стереоскопии, — закончил за него Корин-2. — Что называется, ум хорошо, а два лучше, верно?
Корин кивнул, изучающе разглядывая лицо Линды. Оно вновь изменилось. В нем появилась мужская суровость, неулыбчивость, глаза сощурились, возле губ появилась знакомая жесткая складка… Изменения были незначительными, но они не оставили от былого очарования девушки и следа. Этакой синий чулок, сухарь в юбке. Словом, Корин в женском облике сам себе не понравился.
— Неужели я так паршиво выгляжу? — спросил Корин-2.
— Ну… на конкурс красоты я бы тебя не послал… Господи!
— Что такое?
— Да разве ты не понял? Мы уже начали РАСХОДИТЬСЯ!
Корин-2 усмехнулся.
— Точно, черт побери. Глядишь, скоро мы начнем с тобой беседовать, словно два РАЗНЫХ человека.
— А мы уже начали.
— Хм-м… точно. И нам надо решить эту жуткую головоломку, которую нам задал Омен, прежде чем мы долетим до Эвереста.
— Раньше, — поправил сам себя Корин. — До высоты километров двух-трех автопилот нас вытянет, а там мы попадем в зону ураганов, и нам станет не до разговоров.
— Но нам вдвоем будет проще управлять машиной, верно?
— Конечно. Это была одна из причин, почему я решил раздвоиться. Линда толком не умеет управлять флиттером, а одному мне там, под облаками, не справиться.
— Я знаю, — усмехнулся Корин-2.
— Тьфу, забыл. Прости. Никак не могу понять, как с тобой разговаривать.
— И я тоже. Ничего, как-нибудь приспособимся.
— Попробуем. Ты думаешь, Омен догадается, что вся эта затея с дуэлью — лишь способ оттянуть время?
— Я не знаю, насколько он контролирует мои мысли. Наверняка для него это не представляет трудностей, но вряд ли он опустится до таких мелочей, да еще после окончания эксперимента.
— Неужели мы с тобой на самом деле победили в этой игре?
— Ну конечно. Раз один человек, пусть после некоторых подсказок, догадался, в чем на самом деле состоит секрет ЛИМПа, то расе Омена действительно больше нечего делать в Солнечной системе. Вспомни — наши ученые на Марсе уже сделали первые шаги в этом направлении. Они почти догадались о том, что марсиане столкнулись с расой пришельцев, проиграли войну и вынуждены были отнюдь не по своей воле оставить свою планету. И о том, что их генотип был использован при искусственном убыстрении эволюции человека. Отсюда один шаг до мысли, что Земля — чья-то собственность. А если прибавить к этому странную историю с ЛИМПом и хронотрещины… Тот, кто догадается, что хронотрещины — следы нуль-транспортировок целых участков земной поверхности куда-то к звездам, разгадает и загадку Оменов.
— Точнее — незакрытые следы, — подправил сам себя Корин-2. — В обитаемых областях Земли Омены вынуждены были действовать осторожно и потому тратили немалую энергию на затягивание следов от нуль- пространственных перемещений. А в тех районах, куда люди редко заглядывали, Омены оставляли все как есть. Вот так и возникали многочисленные Бермудские треугольники, на которые люди натыкались лишь изредка и случайно.
Корин пренебрежительно махнул рукой.
— Ну, это уже детали. Главное, что рабству человечества настал конец! И мы с тобой, дружище, приложили к этому руку.
Корин-2 жестко усмехнулся и хотел было инстинктивно поправить спустившийся на лицо локон длинных волос, но, наткнувшись пальцем на шлем, смачно выругался.
— Дьявол, и почему Линда носит такие длинные волосы? — проворчал он. — Страшно неудобно.
— Дружище, хватит трепаться, — отозвался Корин, не отрывая глаз от показаний приборов. — Мы уже поднялись довольно высоко. До уровня плато осталось километра три, а затем начнется самое интересное. Пора решать.
— Линда или Ольга? — понимающе кивнул Корин-2.
— Да. Страшный выбор, но мы должны его сделать.
— И самое страшное, что в гибели их обоих виноваты мы. Вернее, наше подсознание.
— Верно, — глухо отозвался помрачневший Корин. — В моей подкорке такое порой творится… Я могу представить себе вещи, от которых самому становится не по себе. Впрочем, кому я говорю…
— Этот ад таится в душе каждого, — утешил его Корин-2. — Помнишь, Линда однажды в подпитии поделилась с тобой своими эротическими фантазиями? Садизм, мазохизм, жуткие извращения… И это у такой очаровательной девушки! Помнишь, как мы были шокированы?
Корин досадливо поморщился, но предпочел пропустить это нелепое МЫ мимо ушей.
— Это хорошее утешение, верно? — произнес он, глядя, как в серых облаках клубящегося тумана то там то здесь проглядывала черная стена основания гигантского плато. Флиттер продолжал набирать высоту, но ему мешали резкие порывы ветра. Однако пока автопилот без труда справлялся со всеми проблемами. Все-таки замечательная машина эта «Омега»!
— Напрасно ее назвали «Омегой», — неожиданно произнес Корин-2, скептически глядя на приборную панель.
Корин вздрогнул и с удивлением взглянул на свою женоподобную копию.
— Это еще почему?
— А потому, что флиттер еще далек от совершенства, — заявил уверенным тоном Корин-2. — Конечно, он на порядок лучше тарелок, но ты только взгляни, как он жрет энергию! Раза в три больше, чем нужно при его массе. Динамические характеристики тоже не очень.
Корин закашлялся, с изумлением глядя на соседа.
— Кх-кхе… мы что, спорим? — выдавил он из себя.
Корин-2 красиво приподнял тонкие брови — так, как это нередко делала Линда.
— А что тебя удивляет? — произнес он нежным, бархатистым голосом. — Разве ты редко споришь сам с собой? По-моему, ты только и делаешь, что сомневаешься во всех своих действиях и терзаешь себя за сделанные ошибки. Согласись, куда сподручнее это делать мне.
— Тебе?!
Корин-2 обиженно поджал губы.
— А кому же еще? По-моему, это будет лучшим решением всех проблем. Ты надеялся, что я помогу сделать выбор между Линдой и Ольгой? И тем самым как бы возьму на себя половину груза ответственности. Ведь цена этого выбора нешуточная: жизнь и смерть.
— Я совсем не это имел в виду… — растерянно попытался возражать Корин, но его сосед пренебрежительно махнул рукой.
