От мыслей об Эдварде ей стало теплее. В последнее время она замечала, что, когда она думает о нем, ее окутывает какое-то тепло, все звуки вокруг затихают, а земля под ногами превращается в трясину. Руфа увидела где-то вдали появившегося на светофоре зеленого человечка. Толпа хлынула по переходу. Прежде чем Руфа вспомнила, что тоже собиралась перейти дорогу, на светофоре загорелся красный человечек. Почему все происходит так быстро?
Она почувствовала руку на своем плече.
— Руфа? Я так и думал, что это ты.
Она повернула голову и увидела — не кого-нибудь, а именно Адриана Мекленберга.
* * *
Адриан действовал как человек, привыкший все делать безупречно. Он словно следовал инструкциям, содержавшимся в еще не написанной книге по этикету «Как себя вести, когда знакомая вам женщина падает в обморок на Принсес-стрит».
Он привел Руфу в отель «Каледониан» и устроил ее в огромном номере, похожем на футбольное поле, покрытое ковром. Послал за частным доктором. Это заняло у него не более пятнадцати минут, и затем уехал на совещание на Джордж-стрит. Та часть Руфы, которая еще была способна мыслить, чувствовала себя страшно униженной. Для Адриана обморок был примерно таким же неприятным и оскорбительным, как если бы человек вдруг испортил воздух, — в обоих случаях ненужное внимание, суета и неспособность контролировать себя.
Врачом оказалась молодая женщина не старше самой Руфы. Каждый вопрос она начинала с союза «И».
— И давно у вас произошел выкидыш?
— Почти пять недель назад. — Они пили крепкий листовой чай, и Руфа наклонилась вперед, чтобы подлить чая доктору в чашку.
— Спасибо. И много было крови?
— Тонны. Кровотечение продолжалось целую вечность. Но сейчас уже прекратилось.
— И были какие-то другие выделения?
Ну и вопрос. Слава Богу, что Адриан этого не слышит.
— Нет.
— И как долго длилась боль?
Руфа задумалась. Ей трудно было отделить одну боль от другой, трудно было сказать, где заканчивается одна и начинается другая.
— Она то появляется, то проходит. Но это терпимо.
Врач кивнула. Руфе показалось, что она держится немного официально и неуверенно, возможно, она не так давно работает врачом.
— Ваш терапевт вам что-нибудь назначил от болей?
— У меня, в сущности, нет терапевта, — сконфуженно проговорила Руфа. — Я здесь не так давно и не обращалась к врачу.
— Но вы же должны были обратиться к врачу, когда у вас произошел выкидыш?
— Я не видела в этом никакого смысла, — сказала Руфа. — Мне никто не смог бы уже помочь.
Врач посмотрела на нее осуждающе, а потом намеренно тактично проговорила:
— В таких случаях всегда нужно к кому-то обращаться за помощью.
— Я принимаю нурофен, — сказала Руфа.
— И вы нормально питаетесь?
— О да. — Это было правдой. Руфа действительно затрачивала очень много сил во время приема пищи. Она посмотрела в окно на стальное небо, пока врач что-то записывала в маленький блокнот.
— У вас анемия, — объявила она. — Я выпишу вам железо. И у вас, похоже, какая-то инфекция, так что я назначу вам небольшой курс антибиотиков, но, ради Бога, вы должны позаботиться о себе. Вам, вероятно, необходимы витамины D и С, но чтобы сказать точно, нужно полное обследование. — Она вырвала рецепт из блокнота.
Руфа улыбнулась, радуясь тому, что визит врача уже завершен. Она протянула руку за рецептом.
Врач сказала:
— Я должна отдать это портье. Так распорядился мистер Мекленберг.
— Почему?
— Это частный рецепт, — мягко сказала врач. — Он договорился с портье и оплатил все расходы. Вам не о чем беспокоиться.
Руфа была потрясена.
— Он все предусмотрел, не так ли?
Вопрос казался незаконченным. Врач спросила:
— И как вы сейчас себя чувствуете?
Трудный вопрос.
— Ну, я не знаю. Хорошо.
— Вы были чем-то подавлены в последнее время?
— Не думаю. — Что это значит? Быть подавленной — значит грустить, а Руфа не думала, что она чувствовала именно грусть.
— Это могло бы объяснить, почему вы ничего не едите, — сказала врач.
— Я же вам говорю, что я ем. Просто это продолжается и продолжается.
— Что продолжается?
— Ну, вы понимаете. Жизнь. Все вокруг. Но я постепенно начинаю овладевать ситуацией.
— Хорошо, — сказала врач, неожиданно улыбнувшись. — Постарайтесь отдохнуть пару дней и как следует пообедать. Я полагаю, мистер Мекленберг ждет вас внизу.
Руфа спустилась в ресторан, пожалев, что не надела сегодня что-нибудь более элегантное. Адриан был ее хорошим знакомым, и ему будет не очень приятно, если кто-то увидит его обедающим в ресторане отеля «Каледониан» с женщиной в джинсах. Если бы только она надела кашемировый свитер, но под шерстяную фуфайку она могла надеть две теплые нижние рубашки, а в квартире у нее было ужасно холодно.
Увидев ее, Адриан поднялся из-за стоящего обособленно в углу столика, где он читал «Файнэншел Таймс». Руфа слегка чмокнула его в свежевыбритую щеку.
— Ты был так любезен. Мне ужасно жаль, что все так случилось.
Он усадил ее на стул и сел сам.
— Пожалуйста, не извиняйся. Сейчас ты нормально себя чувствуешь?
— Абсолютно нормально. Не знаю, что на меня нашло. — К своему удивлению, Руфа обнаружила, что очень рада видеть Адриана. Сейчас он был не таким напряженным, и ей было гораздо легче разговаривать с ним, чем тогда, когда она пыталась выйти за него замуж. Кроме того, она изголодалась по общению с людьми. На протяжении многих недель она ни с кем нормально не разговаривала.
— Я должна сказать тебе, Адриан, это было очень любезно с твоей стороны. Ты был слишком добр ко мне, гораздо больше, чем я того заслуживаю.
Он сдержанно поблагодарил ее.
— Давай не будем об этом. Я заказал для тебя говяжью вырезку — судя по твоему виду, тебе необходимо съесть что-то существенное. Ты очень сильно похудела по сравнению с тем, когда я видел тебя в последний раз.
В последний раз он видел ее у Берри, в день ее помолвки с Эдвардом. Руфа не хотела говорить об этом и потому промолчала. Но Адриан и не ждал ответа.
— Ты очень изменилась, — сказал он, — но я сразу узнал тебя по твоим волосам — они остались прежними. А теперь выпей бокал вина и расскажи мне, что ты делаешь в Эдинбурге.
— Главным образом работаю, — осторожно проговорила Руфа.
— Где?
— Обслуживаю клиентов, которые заказывают приготовление званых обедов. И еще работаю в кафе возле Старого рынка, оно называется «Несси», по имени чудовища. Но ты его наверняка не знаешь.
