Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
– Правильно, – улыбнулась экскурсовод. – Из-за интриг мать барона была вынуждена бежать, и ее приютила деревенская травница. Она многому научила мальчика…
Дети с интересом слушали истории про медицину, про знаменитых учеников дин Дашшара, про учеников достопочтенного Донтера, про то, что до сих пор все в его семье получают медицинское образование, про первую женщину-лекаря…
– Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. – Экскурсовод подвела детей к восковой фигуре женщины, непринужденно сидящей в кресле. Ее взгляд устремлен на зажатый в пальцах простой медицинский скальпель, на губах играет улыбка – и кажется, что она о чем-то размышляет. Длинная светлая коса тянется чуть ли не до пола, посверкивают зеленые камни в ушах и на шее. – Это очень любопытный персонаж нашей истории. Графиня Лилиан после потери ребенка стала первой ученицей знаменитого дин Дашшара. Именно она настояла, чтобы лекарскому делу обучали и девочек и мальчиков. Она щедро жертвовала на больницы и школы, и многие медицинские учебные заведения названы в ее честь. А еще была выдающимся хирургом. Надо сказать, Лилиан Иртон для своего времени вообще была необычайно образованной женщиной. Она много читала, сама писала рассказы и сказки. Она же, когда ей в руки попали старые свитки с лекарской мудростью, сумела перевести их и сберечь, чтобы отдать тем, кто действительно смог оценить всю важность открытия.
– А кружево и стекло «Мариэль»…
– Да, этим занималась семья графини и ее мужа. В те времена считалось недостойным дворянина торговать или заниматься ремеслом, но Иртоны стали исключением из правил. Несколько поколений графов Иртон занимаются торговлей, им же принадлежит честь открытия микроскопов, телескопов… Век Развития вообще подарил нам много интересного. Компасы, меридиан, множество знаний, были открыты новые земли за океаном…
– Их открыл Эрик Торвсон, правда?
– Да, правда. Отважный вирманин с командой предпринял путешествие за океан. Он открыл неизвестную до того времени землю, названную ее жителями Алилен, то есть «любимый дом». Разумеется, для них вирмане были в диковинку, и Эрика принимали там, как короля. Королем он и стал, женившись на принцессе Тиаль.
– А я слышал, тогда чуть не началась война?
– Да, молодой человек, вы правы, – подтвердила экскурсовод. – Все мы верим в Альдоная, но жители той земли не знали истинного бога. И тогда возник серьезный спор, едва не расколовший континент. Авестерцы и эльванцы считали, что если люди не верят в Альдоная, то они почти животные. И с ними можно не церемониться. Земли присоединить, людей обратить в свою веру или уничтожить.
– А я знаю! Тогда образовался союз пятерых! – выкрикнул еще один мальчик, судя по характерному разрезу глаз – потомок жителей Алилена.
– Именно. – Ему досталась одобрительная улыбка. – Ативерна, Уэльстер, Ханганат, Ивернея, Вирма объединились против подобного подхода и сумели отстоять право Алилена на независимость. До сих пор там правят потомки Великого Эрика и до сих пор не было ни одной войны. Возможно, тогда бы ее не удалось избежать, если бы не твердая позиция альдона Романа, а позднее и альдона Кенета, которые едва не отлучили весь Авестер, объявив, что подобные рассуждения угодны лишь Мальдонае. Кстати, у нас есть скульптура и Эрика.
Громадный вирманин стоит, небрежно опираясь на топор, светлые волосы падают ему на плечи, рядом с ним, положив тонкую ручку на его лапищу, застыла фигурка смуглой женщины в экзотическом уборе из перьев.
– Великий Эрик и принцесса Тиаль.
Дети рассматривали их внимательно и серьезно, кто-то вздохнул:
– Как тогда было интересно…
– Об этом у нас снят целый фильм, – улыбнулась экскурсовод. – Предлагаю вам теперь самостоятельно посмотреть выставку, а через полчаса мы снова встретимся и посмотрим фильм. Кстати, первая в мире камера-обскура также была сделана в эпоху Зарождения сыном Лилиан Иртон – бароном Тримейном.
– А его скульптура здесь есть?
– Да, разумеется. – Экскурсовод указала на восковую фигуру высокого молодого человека с взъерошенными темными волосами и карими глазами, держащего в руках корявый ящичек и чему-то задумчиво улыбающегося. – Одна из первых камер так и выглядела. Потом вы сможете получить свои портреты, сделанные с ее помощью.
Дети разбрелись по залу.
Светловолосая девочка замерла перед статуей прапрапра… сколько же раз она ей прабабка?
Лилиан Брокленд – ее и назвали в честь той Лилиан. Детям пока не нужно знать, что она, прожив почти семьдесят лет, до самой смерти была фавориткой Ричарда, что король любил ее, что приказал похоронить ее в королевском склепе и завещал похоронить себя рядом с ней, что пережил ее совсем ненадолго… Им пока не надо знать и то, что на графиню много раз покушались, что графиня – одна из самых неоднозначных фигур в истории Ативерны, и в ее биографии до сих пор множество загадок, которые не торопятся открывать ее потомки. Где она могла получить такое образование, как она стала покровительствовать лекарям, почему Ричард приблизил ее к себе – неизвестно. Строятся гипотезы, предположения… говорят, правду знают семьи Иртон, Тримейн и Брокленд, но они молчат и не дают историкам изучать свои бумаги.
Особенно дневники первой женщины-лекаря. Детям тоже не дают их читать до совершеннолетия.
Но этой девочке пока интересно другое. Сможет ли она сделать что-то настолько важное, чтобы ее вспомнили через двести лет? Лили сама рвалась изучать медицину, ей интересно было заниматься многим, в том числе и семейными ремеслами. Кружево, вязание, макраме, стекло…
Дети должны знать как можно больше – так завещала Лилиан Иртон. Если у ребенка нет двух-трех образований, он будет считаться неполноценным в семьях Иртон, Тримейн и Брокленд. Да и во многих других…
Правнучка и прабабка смотрят друг на друга.
Памяти предков надо быть достойным. Памяти потомков тоже надо быть достойным.
И надо быть человеком. Куда бы ни занесла тебя жизнь, какие бы вензеля она ни выписывала, надо оставаться человеком. Иногда даже вопреки своим желаниям.
– Я справлюсь, обещаю тебе, – прошептала девочка. – Я стану достойной нашего рода, я справлюсь, ты еще будешь мной гордиться…
И на миг ей показалось, что восковая фигура одобрительно улыбнулась.
Верите ли вы в переселение тел?
А в переселение душ?
Или вы просто – верите?
Самое главное, чтобы было кому жить, любить и верить. Трава для коней, вода для людей и будущее для детей. Разве это не счастье?
Вся наша жизнь лишь узкий луч над пропастью страданий, боли,
На лезвии острей ножа мы держимся лишь силой воли.
Куда идем, зачем идем, до самой смерти не узнаем,
А цель, когда мы к ней дойдем, возможно, и не угадаем.
Судьба смеется – для чего идешь сквозь бурю, дождь, ненастье?
И ты ответишь: для того, чтоб дать своим потомкам счастье.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
