Книга Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

Шлем я поставил на монитор. Как обычно.

Выдернул разъём комбинезона. Как обычно.

А вот комбинезон не снял.

Дверь в спальню была открыта. Вика сидела на кровати исмотрела на меня.

— Всё нормально, — сказал я.

— Совсем всё?

— Нет, конечно. Так не бывает. Но всё-таки нормально.

Вика кивнула. Она очень странно на меня смотрела…придирчиво.

— Звонил Падла. Звал в гости к Чингизу, завтра. Сказал, чтос Патом всё в порядке, его даже не стали госпитализировать. Что там случилось?

— Заряд третьего поколения. Последний заряд. Их больше нет.

— Я так и подумала. Ты успел?

— Не я, Чингиз. Успеть должен тот, кто рядом.

— У тебя глаза красные, Лёня. И вид… Тёмных Дайверов пугать.

— Тёмный Дайвер был один. И его больше нет.

— Ты?..

— Нет, не в том смысле! Он перестал быть Тёмным Дайвером.Вот и всё.

— Лёня, нам, наверное, надо поговорить. О многом.

— Надо. Только утром. Вначале с тобой. Потом мы пойдём кЧингизу, и там мне тоже придётся кое-что рассказать.

Вика кивнула:

— Да, я вижу. Ложись.

— Я не о том. У меня ещё осталось одно дело в глубине.Последнее. И я до сих пор не знаю, как поступить. И не вправе даже проситьсовета.

— Ты уверен, что это так срочно?

— Да. Вика, я понял одну вещь. Простую, конечно, но я толькосейчас её понял. Если умеешь плавать — не сиди на берегу.

— Время дайверов снова пришло?

— Оно никогда не уходило, Вика. Мы просто устали. Все. Нодайверы были, есть и будут. Пока живёт глубина и те, кто может утонуть.

— Какое разочарование для Недосилова…

— Ничего. Он придумает новое логичное объяснение. Это еготалант.

Мы засмеялись, глядя друг на друга. Потом Вика сказала:

— Иди ныряй. И возвращайся. Помни, что я жду.

— Я всегда это помню.

Шлем тяжёлый, но это привычная тяжесть.

Неизбежная.

deep Ввод.

Гостиничные стены. Протей и мотоциклист на кровати. Картинана стене, с хижиной, размазанной на грубые полоски краски.

Как надоела эта гостиница.

Давно пора строить свой дом.

Поднимаю тела Протея и мотоциклиста, встряхиваю, чтобыобвисли, вешаю в шкаф.

Потом открываю дверь и выхожу из номера.

Не оглядываясь по сторонам.

Я могу идти по Диптауну напрямик, сквозь стены домов ибарьеры защитных программ. Могу подняться в нарисованное небо, где плывут белыеоблачка и светит солнце. Могу просто перенестись из одной точки в другую.

Тот, кто был Тёмным Дайвером, во мне. И вместе мы можеммногое.

Но я поднимаю руку и ловлю такси.

— «Лабиринт Смерти».

— Срочно? — интересуется рыжий веснушчатый водитель.

— Не обязательно. Как получится.

Мы выезжаем на Гибсона, едем в сторону американскогоквартала. Проезжаем мимо улицы Тюрина, мимо площади Васильева.

Нет, всё-таки кто же такой этот Гибсон?

Можно спросить ту силу, что живёт сейчас во мне. И получитьответ.

Но это так скучно — быстрые ответы. Это не для людей.

Ей есть другое применение.

Мы едем — а я закрываю глаза и тянусь сквозь сеть. Сервер.Другой. Третий. Поисковые системы. Вопрос, ответ. Сервер. Локальная сетьбольницы в далёком Ванкувере. Защита крепкая, но это теперь не играет никакойроли.

Я смотрю на экраны мониторов, считываю данные с компьютеров.Подключаюсь к видеокамере под потолком палаты и секунду смотрю на спящегоКрейзи Тоссера.

Давай… быстрее поправляйся.

У нас всегда будет чем заняться в глубине.

— «Лабиринт».

Я расплачиваюсь, качаю головой, увидев остаток на своёмсчёте. Всё-таки надо будет поговорить с Крейзи, когда он вернётся на работу.Роялей таскать я больше не стану.

Толпы у входа в «Лабиринт Смерти» сегодня нет. Несколькогрупп оживлённо беседующих игроков, и всё. Я знал, что так будет, и всё-такинепривычно.

— Лёнька!

Рыжеволосый мальчишка подбегает ко мне и протягивает руку:

— Здорово! А «Лабиринт» сегодня не работает!

— Знаю. У них возникли проблемы на последнем этапе игры.Отказала программа главного монстра.

— Вот ламеры, — возмущается Илья. — И весь «Лабиринт» закрывать?Я на двенадцатом этапе застрял немного. Не помнишь, как там проходить?

— Абсолютно не помню, — признаюсь я. — Ну что… звуковуюкарту себе купил?

— А то! Ты бы слышал! Бум-бум-бум! Йа-а!

Он трясёт головой, и я понимаю, что он сейчас слышит какую-тосвою музыку. Неизбежно прекрасную. В его возрасте вся музыка делится наотвратительную и великолепную.

— Поздравляю, — говорю я. — А ты знаешь, что у Дибенкосовсем не было звуковой карты, и поэтому дип-программа запускается без звука?

— Знаю. Только я всё равно что-то слышу, когда начинает идтицветной снег. Какую-то музыку, только очень тихо. Я думал, это из-за плохойкарточки. А ничего не изменилось!