Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Александр Павлович наклонился и легко-легко, чуть прикоснувшись губами, поцеловал Наташу в щеку. Щека была теплой и все же мокрой: и не хотела, а видно, поплакала девочка, только незаметно, Александр Павлович ничего не углядел.
– Прощай! – И он, не оглядываясь, боясь, что Наташа окликнет его, побежал через двор, выскочил из ворот на улицу, увидел зеленый огонек: – Такси! – хлопнул дверцей: – На Войковскую, к плотине…
Закрыл глаза. Сердце стучало как бешеное: вот-вот выскочит. И никогда, никогда еще не было ему так больно и скверно. Никогда в жизни он не мучился так оттого, что всего-навсего – ну пустяк же, привычное дело! обманул женщину.
7
Но боль прошла, потому что никогда ничего у Александра Павловича долго не болело. Разве что поясница: но это профессиональный недуг, результат цирковых сквозняков; да кстати, он, этот недуг, о себе тоже давно не напоминал.
А если что и осталось, так ощущение брезгливого недовольства самим собой: разнюнился, как юнец. Решено, эмоции побоку. Стоит вспомнить к случаю недавние слова Валерии о том, что у нее эмоций и неприятностей на службе – во как хватает! У Александра Павловича – тоже, и лишние, «сердечные» – совсем ни к чему.
А девочку он успокоил, дал ей могучую техническую игрушку – пусть сама пользуется. Александр Павлович в этих играх больше не участвует: слишком далеко, кажется, дело зашло…
И все было бы распрекрасно – не в первый раз Александр Павлович с дамами сердца, как говорится, «завязывал», оставаясь с ними между тем в наидобрейших дружеских отношениях: гордился он этим своим дипломатическим свойством, но ближе к вечеру, когда Александр Павлович отдыхал, морально готовясь к нудному ночному прогону, явилась Валерия. Явилась без звонка, как ни в чем не бывало, ничему не удивляясь. Только спросила:
– Куда ты исчез?
Александр Павлович неожиданных визитов не любил, вообще сюрпризов не терпел, считал, что лишь тот сюрприз хорош, о котором заранее известно. Но виду не подал, усадил Валерию в кресло, кофе принес: как раз перед ее приходом заварил.
– Дела, Лер… До премьеры времени – с гулькин нос. И ничего не готово, хоть плачь.
– Плачешь?
– Рыдаю.
– Могу платочек ссудить.
– Давно запасся…
Александр Павлович прекрасно понимал, что бессмысленный этот разговор всего лишь прелюдия к чему-то более серьезному, ради чего и пришла Валерия, пришла, не позвонив, не сговорившись заранее, как всегда у них делалось, потому что, вестимо дело, уяснила: позвони она – и Александр Павлович тысячу причин найдет, чтобы встреча не состоялась. Умная женщина, дочь – в нее…
Валерия и вправду была умной: долго кота за хвост не тянула, если поговоркой воспользоваться.
– Слушай, Сашенька, ты меня совсем дурой считаешь?
– С чего ты взяла?
– Ты ведь не случайно исчез, так?.. Только не ври мне, пожалуйста, я же не школьница с косичками.
– Насчет косичек – эт-то точно… – Александр Павлович неторопливо поставил чашку на стол с колесиками, на котором из кухни кофе прикатил, быстро прикинул про себя: врать или не врать? Как и утром, решил не врать. – Ты права, Лер, не случайно.
– Значит, все?
Вот чего Александр Павлович от нее не ожидал, так это внезапной страсти к выяснению отношений. Хотя если иметь в виду влияние «портсигара»…
– Лера, я ведь не считаю тебя дурой, ты знаешь… Хочешь, я напомню тебе твои слова – тогда, в машине?
– Значит, все-таки обиделся…
– Не обиделся, а принял к сведению. И понял, что ты права. Воздушные замки – сооружения непрочные и громоздкие. Жить в них нельзя. Еще раз повторю: ты очень права. Я готов подписаться под каждым твоим словом, сказанным в тот вечер. И тем более не понимаю: с чего ты решила выяснять отношения? Это же не в твоем стиле…
– Выяснять отношения?.. – Валерия встала. – Да нет, милый Саша, я не за тем пришла. – Она взяла свою сумку, элегантную черную кожаную сумку со множеством карманов и отделений, с широким и длинным ремнем – вместительную сумку деловой женщины, порылась в ней и выбросила на стол «портсигар» Александра Павловича, подаренный им Наташе. – Что это такое?
Александр Павлович усмехнулся:
– А ведь отбирать у детей подарки нехорошо, негуманно, а, Лерочка? Или ты так не считаешь?
– Ты мне не ответил на вопрос.
Александр Павлович медленно закипал. Внешне у него это никак не проявлялось: он лишь становился спокойнее, просто совсем каменным – изо всех сил сдерживался, следил за собой; а еще голос чуть не до шепота понижал.
Вот и сейчас сказал тихо-тихо:
– Я подарил коробочку не тебе, а Наташе. Какое ты имела право забрать у нее мой подарок?
– Это не подарок. Это – подлость!
– Вот как? Почему?
– Наташа объяснила мне, зачем ты сделал эту ко-робоч-ку… – издевательским тоном произнесла, как выругалась.
– И что же она тебе объяснила? – Александр Павлович даже улыбнулся, будто бы веселила его ситуация, будто бы шутили они с Валерией. Ну не сказать, как остроумно!..
– Чушь! Чушь объяснила! Зачем ты обманул Наташу? Ребенка пожалел?
– Я ее не обманывал.
– Ах, не обманывал… – Валерия подцепила ногтем крышку «портсигара». Ну-ка, объясни, что здесь на меня так подействовало?.. Батарейка? Лампочка? Два сопливых проводка?.. Ты сделал обыкновенный фонарик. Только в серебряной оболочке – антикварное барахло. Кому ты морочил голову? Наташе? Или себе?
Александр Павлович взял «портсигар», внимательно осмотрел его, будто впервые увидел. Приподнял батарейку, заглянул под нее.
– Здесь была еще деталька… Такая маленькая… Куда ты ее дела?
– Какая деталька?.. Не было там никакой детальки.
– Нет, была, была… Ты могла ее не заметить, выронить.
Утерянная «деталька» – это удачный ход. Смутить Валерию, ошеломить, заставить усомниться в себе…
– Я ничего не роняла…
Ага, вот уже и сомнение в голосе!
– Она очень маленькая. Но в ней все дело…
– Слушай, не морочь мне голову, я не вчера родилась. Неужели ты всерьез считаешь, что можно создать прибор, который, видите ли, напрочь изменит характер? – А вот теперь уже никаких сомнений, одна издевка. Конечно! Валерия – дама ученая, без пяти минут профессор, а у Александра Павловича, кроме собственных рук, никаких научно-технических аргументов…
Поднял голову от «портсигара»:
– Я же его сделал.
– Пойми, – Валерия опять села в кресло, снизила тон, старалась говорить мягко и ласково. Александр Павлович даже подумал: как с сумасшедшим, – это невозможно. Это противоречит физике, математике, механике, логике, наконец…
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
